— И ни одного сообщения от них так и не поступило?
— Только один раз. Из Кламат Фоллса. Они проверяли оборудование. Через Портленд.
— Сорок восемь часов, — пробормотал Перуджи. — Почему?
— Ему требовалось время, чтобы освоиться, провести разведку и выбрать место, откуда он станет вести наблюдение.
— Да, но…
— Это была разумная задержка.
— Карлос всегда отличался осторожностью…
— Это и говорит об осторожности, — возразил Мерривейл.
— Почему вы не приказали, чтобы он почаще выходил на связь?
— Это не казалось необходимым.
Перуджи покачал головой. Наваждение какое-то. Даже пара любителей не могла оставить за собой столь много обрубленных концов и наделать столько ошибок. Однако Мерривейл не признается ни в одной. И он действительно получал эти приказы, на которые ссылается. Ситуация деликатная. Однако от дела его все равно придется отстранить. Отправить в какую-нибудь дыру и держать под рукой, готового пойти под топор. Мерривейл показал свою полную некомпетентность. Ему нет оправданий. Он как раз тот человек, который требовался сейчас. На кого можно будет указать пальцем, когда начнут задавать неприятные вопросы.
С внезапным раздражением Перуджи вскочил со стула и посмотрел вниз на Мерривейла.
— Вы дурак, Мерривейл! — воскликнул Перуджи холодным, жестким голосом. — Вы всегда были дураком, и таким и останетесь. У нас есть полный отчет от ДТ с возражениями Тимьены. Ей нужна была команда поддержки. Она хотела частый радиоконтакт. Вы специально сказали ей не беспокоить передающую станцию в Портленде без веских на то оснований. Вы сказали ей, чтобы она беспрекословно выполняла распоряжения Карлоса. Вы приказали ей не делать никаких официальных запросов по поводу исчезнувшего Портера. Ни при каких обстоятельствах она не должна была отходить от своей легенды. Таковы были ваши инструкции!.. — Перуджи указал на папку на столе Мерривейла: — И вы читали это!
Потрясенный, Мерривейл застыл во время этой вспышки. В один ужасный момент показалось, что он вот-вот заплачет. Его глаза блестели от невыплаканных слез. Однако сознание, что слезами горю не поможешь, охладило его, и он сумел выдавить из себя ответ с каким-то подобием прежнего акцента.
— Клянусь, вы никогда не признаетесь, что можете ошибаться.
Позднее, звоня по телефону из аэропорта, Перуджи сказал:
— Я считаю, мы должны быть ему благодарны. Теперь хоть прояснилась ситуация, в которой мы оказались.
— Что вы имеете в виду? — спросил шеф хриплым голосом, не скрывая своего недовольства.
