— Да, кроме одного. Ты сказал, что это не игрушки. Тогда что же это? Какой смысл во всей этой заварухе? Куда мы направляемся? Можешь ты мне это объяснить?
— Конечно. Мы ищем самолет.
— Ты имеешь в виду тот, который Макслей утопил в океане? И вы намерены отыскать его после того, как прикончили единственного человека, который знал, где это случилось?
— Она тоже знает, — спокойно заявил он. — За каким же чертом мы тащим ее с собой?
— Послушай, он был один на самолете во время катастрофы. Откуда же она может знать?
— Он ей сказал.
— Ни черта вы не найдете, ищите хоть до самого второго потопа!
— Найдем. Он знал это место и был уверен, что разыщет его, иначе он не стал бы нанимать тебя. Значит, это должно быть у какого-нибудь приметного ориентира, вроде одинокого рифа или отмели, и он не мог не сказать ей. Она уже сообщила мне в общих чертах, где находится это место: на запад от Скорпионьего рифа. Знаешь, где это?
— Взгляни на карту, — коротко бросил я. — Послушай, Беркли, ты глуп как пробка или еще глупее. Даже если ты и найдешь самолет, эти деньги невозможно будет спасти. Я не говорил ей этого раньше, потому что главной задачей было избавиться от вас. Теперь, когда эти деньги пробыли столько времени под водой, они превратились в размокшую кашу…
— Деньги? — перебил он меня. В его голосе послышалось неподдельное изумление.
— Не строй из себя грудного младенца. Вы же не собираетесь разыскивать этот самолет только для того, чтобы выудить пару сэндвичей с ветчиной, которые он захватил с собой в полет?
— Она тебе сказала, что в самолете были деньги, так что ли?
— Конечно, так, что же еще? Они хотели добраться до побережья Центральной Америки, чтобы удрать от тебя и твоих горилл…
— А я ломал себе голову, какую сказочку она тебе наплела!
— Что ты имеешь в виду?
— Ты дурак, Маннинг! Мы ищем не деньги. Мы ищем то, что он украл у нас.
— Я тебе не верю!
— А мне наплевать, веришь ты или не веришь! Кстати, почему ты не веришь нам, а веришь ему? Ведь ты его ни разу не видел и совсем его не знаешь.
— Я знаю ее. Она врать не станет!
Он гнусно ухмыльнулся:
— Не станет? Вот как?
"Балерина" плавно закачалась на океанских волнах, значит, мы вышли за волнорез. Я разглядел впереди огонек морского буя, отмечающего главный фарватер. Почему Беркли старается запудрить мне мозги? Он был хозяином положения. Зачем же ему понадобилось мне лгать?
— Я нашел один из чемоданов, которые она отправила на борт!
Я обернулся. Это был голос Джорджа Бартфильда, белобрысого бандита, доносившийся снизу.
