Соседушки засиделись до полной темноты, пока староста Тимофей Овчина не пристукнул, наконец, рукой по столу:
— Все, робяты! Завтрия, чай, не воскресенье — работу робить.
Все степенно поднялись, поклонились, вполголоса переговариваясь и смеясь, вышли.
Староста задержался на пороге:
— Ну, что и говорить — уважили, гостюшки. Вы что там себе дальше-то думаете?
Ага! Вот он — главный вопрос. И в самом деле — дальше-то что?
— В Плесков-град будем пробираться, — твердо заявил Михаил. — Однако поначалу попробуем и в Дерпт, может, кто из знакомцев поможет.
— В Дерпт — это правильно, — Тимофей улыбнулся в бороду.
Еще бы не правильно — самому хоть не ехать, докладывать о чужих.
— К Якову, приказчику орденскому, зайдите… тут, недалече, я обскажу, как найти. Может, и поможет чем.
Орденский приказчик? А вот это уже интересно…
— Недалече?
— Да замок тут есть, кром. Недавно выстроен, — наскоро пояснил староста. — Лыцарей, правда, там нет, одни монаси да кнехты… И вот приказчик, Яков.
— Обязательно зайдем, добрый человек. Только это… нам бы обувку какую… А то босиком неудобно как-то. Тем более — в замок.
— Обувку, говорите? — Тимофей задумчиво сложил губы кружком. — Сладим!
Эйна постелила гостям в клети — хорошо там было, привольно! Узкие, закрытые изнутри ставнями на ночь окна, широкие лавки вдоль стен, полки с припасами, стол. На лавки хозяйка набросала свежего сена, накрыла сверху холщовыми покрывалами — спите, гостюшки дорогие.
— И вам спокойной ночки, — вежливо улыбнулся Ратников.
Повернувшись к иконе, перекрестил лоб и тихонько, вроде бы как себе под нос произнес:
— Ну и лето вышло у нас… несчастливое. Вот в прошлом, от Рождества Христова одна тысяча двести сороковом, иное дело было…
Молодая хозяйка услышала, обернулась в дверях:
— Разве ж прошлое лето сороковое было? Ну-ка… — зашептала про себя, подняв глаза к небу… — посейчас лето шесть тыщ… м-м-м… это от сотворения мира, а от Рождества Христова — сорок второе… нет, сорок третье… А сорок второе — в прошлое лето и было!
— Да… — Михаил тоже зашевелил губами, якобы считал. — Так и есть все, это я запамятовал.
Уснули быстро, долго не ворочались, не разговаривали, да оно и понятно — устали, уморились за день. Дурманяще пахло пряными травами свежее сено, слышно было, как в хлеву блеяли загнанные на ночь овцы, в кустах, рядом с забором, вел свои трели чаровник-соловей. А где-то совсем рядом, под лавкою, неумолчно трещал сверчок.
Сразу с утра, наскоро позавтракав, отправились в замок, Егор показал, как идти — вдоль по широкой, наезженной возами дорожке, сухой и пыльной, лето нынче выдалось не дождливое, хорошее, ведреное. Староста Тимофей Овчина с утра еще прислал мальчишку — тот принес кожаную обувку, поршни с обмотками, и плащи, чтоб уж совсем-то нищими не казаться. Гости поблагодарили, обулись, накинули на плечи плащи — хоть и жара, да уж так было положено. И пошли себе, поднимая поршнями серовато-желтую дорожную пыль.
