– Ну, а что вы думаете теперь, когда я задал вам этот вопрос?
– Я глубоко польщен, – честно признался я. – Но я не могу думать о заключении брака, пока не узнаю правду о смерти Оливера О'Кифа и о недавно произошедшем покушении на мою жизнь.
Семипалый сделался таким несчастным, что я поспешил добавить:
– Я был бы настоящим мерзавцем, если бы втянул свою жену и ее семейство в кровную вражду.
Лицо Семипалого прояснилось.
– Да, благородная мысль. Ну, а потом?
– Я очень серьезно обдумаю ваше предложение.
– Ну что ж, тогда и о приданом поговорим, – сказал довольный Семипалый. – Лунносветная – наследница всех сокровищ, которые я копил для нее последнюю тысячу лет.
– И она стоит куда дороже всех самоцветов и монет шен, вместе взятых, – заметил я самым любезным тоном.
Мы расстались, взаимно довольные результатом беседы. Обдумывая, что выгоднее – принять это предложение или отказаться, я отправился прогуляться по подземельям. Там протекала река, бегущая по обточенной водой гальке, сквозь пещеры, что искрились подобно поясам и диадемам из застывших пузырьков воздуха. Одно из прекраснейших зрелищ, какие мне только доводилось видеть.
– Эй, Богоборец! Погоди! – донесся чей-то оклик. Мне бы стоило слегка насторожиться – я ведь не замечал, чтобы за мной кто-то шел…
Я остановился и подождал, глядя на приближающуюся гибкую фигуру многорукого Огненной Лихорадки. Я совсем недавно познакомился с ним в каком-то баре.
– Что такое? – спросил я. Огненная Лихорадка двигался, словно призрак. А может, это и вправду призрак?
Огненная Лихорадка приблизился, и мы обменялись приветствиями.
– Я слыхал, что ты здесь самый крутой, – сразу вслед за этим заявил он.
– Это вряд ли, – ответил я и развернулся, чтобы уйти. И тут я почувствовал, как тяжелая рука грубо легла мне на плечо и рванула на себя.
Озлившись, я сжался до размеров камешка, перекатился за спину наглецу и вырос снова. И тут из рук Огненной Лихорадки вырвался странный зеленый огонь и полоснул по тому месту, где я только что стоял. Я сложил ладони лодочкой, ударил противника по ушам, потом ребрами ладоней по шее, потом напустил на него иллюзию – Огненной Лихорадке должно было показаться, что по нему ползают змеи, – а сам снова съежился и нырнул в тень.
Теперь зеленые языки пламени вспыхнули на всех ладонях Огненной Лихорадки, и он принялся расшвыривать их по всей пещере. Капелька этого пламени попала мне на правое предплечье, и я ощутил такую дикую боль, какой никогда прежде не испытывал.
