— Откуда мне знать, что вы не заодно с теми типами в углу, и ваше предложение не является частью какой-то хитроумной махинации, направленной против меня?
— Не переоценивай этих парней, — сказала Карин. — Они ограбят и убьют тебя, но только прямым и честным способом, не прибегая к… хитроумным махинациям.
— Логично. Сколько стоят ваши услуги? — спросил я.
— По разному. Драка с шестью парнями обойдется тебе в половину золотого.
— Я справился бы дешевле, — сказал я.
— Ты? Не смеши меня, красавчик. У тебя и меча-то нет. Даже жалкого ножика. И вообще, ты не производишь впечатления человека, который дрался хотя бы один раз в своей жизни.
— Это вы тоже прочитали по моим глазам?
— Точно, красавчик, — сказала она. — Я умею читать по глазам и по многому другому. Я видела твою походку. Ты несколько дней в пути. Тебя учили драться, когда-то, в детстве. Учили обращению с оружием. Об этом говорит язык твоего тела. Но глаза свидетельствуют, что ты в жизни никого не убивал.
Жаль, она не может поделиться этими наблюдениями с графом Осмондом, подумал я. Впрочем, графу на это глубоко плевать.
— Вы думаете, эти люди заслуживают того, чтобы их убили? — спросил я.
— А ты думаешь иначе, красавчик?
— Мой учитель говорил мне, глупо оставлять за своей спиной живых врагов, но я с ним не согласен.
— А я согласна. Твой учитель наверняка был мудрым человеком. Мертвый враг не всадит тебе меч в спину.
— Он навсегда останется мертвым и не получит шанса на исправление.
— А ты — идеалист, красавчик. Некоторых людей исправит только могила.
— Ваша кровожадность врожденная или благоприобретенная? — поинтересовался я.
— У меня было очень тяжелое детство, — сказала Карин.
— Сочувствую, — сказал я.
— Не стоит, красавчик. Я его пережила, — судя по тому, как она произнесла слово «я», можно было сделать вывод, что кто-то другой ее тяжелого детства не пережил. Очень даже может быть. — Так ты принимаешь мое предложение?
— Если вы пообещаете мне, что не будете убивать этих людей.
— Когда на тебя кто-то нападает, убить его — это самое простое, — сказала она. — Остановить врага, не лишая его жизни, это великое искусство.
— Один золотой, — сказал я.
— Ты думаешь, что я с тобой торгуюсь, красавчик?
— Да.
— Правильно думаешь. Два золотых.
Я покачал головой.
— Это того не стоит.
— Ты ценишь свое здоровье, и, возможно, саму жизнь дешевле двух золотых? — она допила пиво и поставила кружку на стол. — Твое право. Выпутывайся сам.
Когда Карин шла обратно к стойке, я обратил внимание на ее походку. Она двигалась с такой хищной грацией, что если бы сейчас ее увидела какая-нибудь пантера, то сразу сдохла бы от зависти.
