— В нынешних условиях мы не удержим армию в России. А нужно ли нам это? И нужно ли это им? Политика уступок… — сказал Рачиньский.
— И что же вы предлагаете? — резко оборвал его Сикорский.
— Согласиться с предложениями Андерса. Нельзя также забывать, что военная обстановка на юге России катастрофическая.
— А что думаете вы? — обратился Сикорский к Миколайчику.
— Предложение генерала Андерса кажется мне преждевременным, — после колебаний ответил Миколайчик. — Насколько мне известно, посол Кот придерживается того же мнения. Он говорит, что Андерс преследует свои собственные цели…
— Надо посмотреть, кто работает в России, — вмешался Рачиньский.
— Не в этом дело, — ответил Миколайчик. — Что касается замысла самого генерала Андерса…
— Может быть только одна польская политика, — прервал его Сикорский.
На лице Рачиньского появилась улыбка, Миколайчик склонил голову.
— Поэтому, — продолжал Сикорский, — я, как Верховный, в ответе на докладную генерала Андерса решил твердо заявить ему, что, исходя из высших политических мотивов, Войско Польское должно остаться в Советском Союзе.
— Я бы не говорил столь категорично, — сказал Рачиньский.
— Буду предлагать совету министров, — Сикорский открыл папку с документами, — принятие следующего решения: «Польское правительство вновь заявляет, что решение оставить на советской территории часть польских вооруженных сил, которые потом воевали бы на Восточном фронте плечом к плечу с Красной Армией, совпадало бы с польскими интересами, а также с политикой, которая нашла свое отражение в соглашении от 30 июля 1941 года».
— Так, — сказал Рачиньский, — если мы там останемся, то должны воевать. А нужно ли нам это?
Вот именно… Нужно ли нам? Скорее, нужно ли это ему, Верховному? Такой вопрос задал ему Вензляк, когда наутро оказался в кабинете премьера.
— Самое главное, — поучительно заявил ему Сикорский, — сохранить армию. На этом этапе войны наше участие в действиях на русском фронте должно быть чисто символическим, мы не можем активно использовать свою живую силу.
— Вы, пан генерал, по-прежнему думаете о возможности поражения России?
— Да, думаю, — сказал Сикорский. — Я должен учитывать любую возможность.
— Пан генерал, — вдруг произнес Вензляк, — я исполню любой ваш приказ… Пошлите меня туда.
Сикорский нахмурил брови.
— Не понимаю…
— Приказ оставаться в России.
— Я еще не принял решения об эвакуации армии.
— Но, — настаивал Вензляк, — вы не приняли решения, чтобы там остаться.
