Может быть, именно поэтому Сергей Тимофеевич очень любил слушать азербайджанских ашугов и сам нередко напевал своим мягким тенорком печальные народные песни. Вот и теперь, чтобы скоротать время вынужденного безделья, он хотел послушать игру и пение Таира.
- Что, ребята, скучно без дела? - обратился он к Таиру и Джамилю на чистом азербайджанском языке с едва уловимым русским акцентом. - Давайте-ка продолжим концерт. Пусть Таир споет, а мы послушаем.
Джамиль принял от него саз и протянул Таиру:
- Вот правильные слова! А то стоит тебе на минуту остаться без дела, как ты начинаешь мечтать о своей деревне.
Таир укоризненно покачал головой. Все же, взяв саз, он расшнуровал чехол и обратился к Васильеву:
- Что вам спеть, уста?
- Пой, что тебе больше по душе.
И Васильев присел рядом, ожидая, пока Таир настроит саз.
Прижав к груди инструмент, Таир снова унесся мыслью в родные края. Перед устремленными в даль глазами встали знакомые очертания гор и ущелий, девушки, спускающиеся к роднику за водой. Таир вздохнул и, ударив по струнам, запел:
О любимая, с тобой в разлуке я!
Разве у меня теперь терпенье есть?
Ты мечта моя, родная мысль моя,
У меня нет слов - одни мученья есть.
Услышав песню, начали подходить и другие рабочие, но Таир, не замечая их, продолжал вдохновенно и страстно:
Не колебли, ветер, у меня волос,
Не хочу, чтоб ты ей в сердце скорбь занес.
Может быть, моя судьба - избегнуть слез.
У нее залог - мое стремленье - есть.
Не сумев перенести страсти и разлад,
В степь ушел Меджнун, к горе бежал Фархад.
Я, обиженный Закир, страданьям рад.
У меня сносить печаль уменье есть.
- Спасибо! Хорошо! - раздалось со всех сторон, когда он кончил на высокой протяжной ноте.
- Хорошо? - переспросил он повеселевшим голосом и взглянул на обступивших его рабочих. - А мастера все нет?..
7
Больше недели Кудрат Исмаил-заде не ночевал дома. В объединении "Азнефть" день и ночь шло обсуждение проектов новых буровых. Кудрат спорил с геологами, и заседания затягивались порой до трех-четырех часов утра.
Темпы работ по закладке новых морских буровых не удовлетворяли Кудрата. Часто сразу же после заседания в "Азнефти" он садился в моторную лодку и ехал на строящиеся буровые, стараясь на месте устранять причины, тормозившие ход работ, давал указания и на следующий день проверял исполнение. Правда, контора бурения возглавляемого им треста стала работать значительно лучше, однако Кудрат считал это только началом перелома. Были еще нередки случаи, когда из-за незначительных неполадок бурение скважин приостанавливалось и суточное задание оставалось невыполненным. Вот почему Кудрата трудно было застать в кабинете, а секретарша только и могла ответить на телефонные вызовы: "Управляющего нет. Выехал в море".
