- Кинотеатр "Низами", - сказал Джамиль, заметив радостное изумление в широко раскрытых глазах Таира. - Ты видел снимок в газете?
- Видел, - ответил Таир. - Да разве это можно сравнить с каким-то снимком?
- Наверно, показывают новый фильм. Не всякому удастся достать на сегодня билет. Здание-то каково, а?
Украшение всего города!
Трамвай шел теперь по широкому проспекту имени Кирова. Джамиль указал рукою на сквер:
- Площадь Двадцати шести. Там стоят памятники Шаумяну, Азизбекову, Фиолетову и Джапаридзе. Вот это были герои! Пошли на верную смерть, но не отдали Баку англичанам. А вон прямо, напротив памятников, гляди, Дом пионеров. Я так думаю, - неспроста пионеров тут разместили.
- Чтобы ребята каждый день смотрели на памятники и вспоминали о двадцати шести комиссарах? Так, что ли?
- Да, пусть смотрят и учатся, как надо бороться. Пусть знают: коммунизм не сам собой создается, за него люди жизнь отдавали...
- И какие люди, сыны мои! - вмешался в их беседу высокий, представительный старик лет семидесяти, одетый в парусиновые брюки и такую же рубаху. - Мне довелось быть свидетелем тех незабываемых дней... Да, и я бился за советскую власть, можно сказать, плечом к плечу с комиссарами...
Старик, похожий по внешности на учителя, стоял, опираясь на толстую палку, и смотрел на молодых друзей своими большими, добрыми глазами.
- Изучайте, сыны мои, изучайте историю Баку, - говорил он, слегка покачивая головой. - Ведь каждый камень этого города полит кровью беззаветных героев.
Джамиль спросил его:
- А вы кто будете?
- Я уже сказал вам - живой свидетель тех дней, - ответил старик. - В те времена я был простым рабочим на
Баиловском промысле, а сейчас - пенсионер. Сыновья работают, а я радуюсь, глядя на них.
- А кто ваши сыновья, отец?
И этот вопрос Джамиля не оказался неожиданным для старика. Сделав широкий жест рукой, он сказал:
- Кто? Да все, кто бережет Баку, как зеницу ока, - мои сыновья! - Он направился к выходу. - Ну, я доехал.
До свиданья, дети мои! Если помешал вашей беседе, - простите мне, старику. До свиданья!
На остановке он сошел с трамвая и не спеша зашагал к тротуару, стуча своей толстой палкой. Таир не отрываясь следил за ним.
- У старика, видно, есть о чем рассказать, - заметил Джамиль. - Таких людей в Баку можно встретить не мало. Наш мастер на буровой тоже человек бывалый. Начнет рассказывать - заслушаешься.
Зажатый узенькими и кривыми уличками, трамвай медленно двигался вперед. Затем он снова вырвался на прямую линию и помчался по широкой и ровной улице. Глядя по сторонам и любуясь ярко освещенными зданиями, Таир все же не мог отделаться от впечатления, произведенного стариком. Он все еще ощущал на себе ласковый взгляд его умных, выразительных глаз, слышал густой, басовитый голос.
