Довольный собой, откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу. И опять вызывающе вытаращился на Васнецова.
Спас положение Трапицын.
— Васнецов! — воскликнул он каким-то торжественным и даже официальным голосом. — Нарисуй портрет Марии Егоровны. Ведь грех не запечатлеть такую красоту!
— Я… не знаю, — пробормотал Виктор.
— А если я сама попрошу вас? — спросила хозяйка.
— Сложно.
— Чем же? — удивленно настаивала Мария Слюнкина.
— Да тем, что красавица! — вставил Трапицын.
Опять по гостиной смех, смех. Какой-то нехороший, злой.
— Да, нет. Дело в том… Возможно я бы и рискнул. Но ваше лицо знать надо. Много смотреть надо.
— Так бывайте у меня! — строго сказала Мария. И жестом прервала смех своих друзей.
— Мне нужно смотреть на вас, когда вы одни. — искренне и просто ответил Виктор.
В тот вечер Виктор ненадолго задержался в веселой компании. Не понравились они ему. Все, поголовно.
«Они против Царя. А всякая власть от Бога. Они, кажется, и против Бога. Нет, нет…» — покачивая головой, обегая лужи, в избытке разбросанные по всей Вятке, шептал Виктор.
Впоследствии он довольно часто вспоминал чистую и светлую квартиру Марии Слюнкиной. Но ее гости были явно «не богатыри». «Скоморошьего» духа в той квартире не было и в помине. В ней витал другой дух, либерализма. А к либералам Виктор инстинктивно относился настороженно. С подозрением.
В одно прекрасное утро в семинарию влетел взмыленный архиерейских служка. Потный и испуганный.
— Васнецов! Забирай все, что намалевать успел и бегом! Бегом к Самому! Немедля требует!
Виктор не на шутку испугался. Наказать хотят? За что? Из рисунков отбирал самые лучшие. Служка подгонял, приплясывал на месте от нетерпения.
— Скорей, ради Бога! Он опозданий не терпит!
До архиереевских покоев оба вприскочку рысью шпарили. Обгоняя редкие коляски с лошадьми.
У архиепископа лицо сухое, морщинистое. А глаза молодые и лучистые. В самых их уголках даже «скоморошинки» прыгают. Или так только кажется.
— Кладите рисунки прямо на пол. Удобнее будет.
Виктор послушно разложил рисунки на полу вдоль стены. В порядке очередности написания.
Архиепископ медленно идет вдоль ряда. Наклонятся, внимательно разглядывает. Вокруг толпятся священники рангом пониже. Но смотрят не на рисунки, на Самого.
— Выразительно. А вот этот печальный ангел, думаю, надолго в памяти останется.
— Лепо, владыко! Лепо! — хором запели священники.
Архиепископ долго и внимательно смотрел в глаза Виктору. Неожиданно вынул из кармана глиняную свистульку, что мастерят бабы в Дымковской слободе.
