Я обниму тебя, родная,
Скажу: «Вот, я и пришёл!
Служба наша такая:
Дни и ночи напролёт»…
Вероятно, за эти «проникновенные» строки Топорков и получил благодарность от начальства. А опера — выговор. Вот с тех самых пор Топорков и стал избегать встреч со злыми на него оперативниками.
Для тех Читателей, которые не поняли о чём здесь речь, поясню — никакого физического воздействия в отделе никогда не применялось, Рома всего лишь часто изъявлял желание похвастаться своей непонятной коллекцией перед людьми. Топорков же «поговорил» на эту тему с начальником, обсудил, и шеф сделал соответствующие оргвыводы.
Конечно, бывали перегибы в работе оперов, не без этого. Особенно выделялся сам важняк — Джават Исмаилов. Хорошим парнем был, простым. К примеру, вызовет Джават к себе на допрос какого-нибудь крутого чувачка, у которого кругом всё и вся куплено, а тот является в отдел исключительно с высокооплачиваемым модным адвокатом, у которого час работы оплачивается суммой размером в цифру с несколькими солидными нулями. Чувачок довольный, хамливый, и речь, конечно же, соответственная: чего, мол, вызвал, про погоду поговорить? Ну, дык, давай, поговорим! Джават, несмотря на то что кровь внутри закипает, не отказывается, с радостью предложение принимает: беседуют о погоде, о видах на будущий урожай апельсинов в Марокко, о политической обстановке в Боливии.
Проходит час, другой, оба увлекаются живой беседой, адвокат при этом присутствует, но скучает. Джават, с присущим ему кавказским гостеприимством, одомашнивает ситуацию: начинает предлагать чаёк, печенюшки. Часа через четыре Исмаилов, сетуя, мол, извини, брат, пора мне — служба, трогательно с чувачком прощается. Расстаются они чуть ли не друзьями.
Через пару дней вновь вызывает. Всё повторяется: радушная встреча, чай-кофе, печенюшки, скучающий адвокат. И через несколько таких подходов чувачок начинает нервничать: адвокату же платить нужно, тариф то — почасовой. Если ещё не всё на на него просадил, то уж скоро точно все деньги на этого хренова адвоката и уйдут. И вот так, раз от разу, Джават потихоньку и начинает получать сливаемую, от «замученного» чувачка, информацию.
Примерно так же происходят разговоры и с задержанными авторитетами, которые на время следствия находятся в изоляции от общества: чай-конфеты-пряники, радушные разговоры, чай-конфеты, радушные разговоры… чай, радушные разговоры. Авторитет не резиновый и после обильного чаепития, эдак со свойской улыбочкой, намекает Джавату, мол, и в туалет неплохо было бы сходить. Кавказец на намёки совершенно не реагирует и, как радушный хозяин, тоже с приятной улыбочкой, предлагает ещё по чашечке. До авторитета наконец доходит, что его каким-то образом попросту дурят, и начинает нервничать, мол, а ну как я сейчас вот здесь, прямо у тебя в кабинете? Коварный Джават и отвечает: а ну как я твоим сокамерникам расскажу как ты у меня обоссался? И ведь ни слова не совру!.. Какой же ты, мол, после этого авторитет?
