Мы подошли.
— Это Ирина, — представил меня Хитч, — А вот это Алина. Моя бывшая жена.
Дама оценивающе глянула на меня так, что я моментально почувствовала себя неуклюжей дворняжкой, случайно затесавшейся в свору высокопородных медалистов.
— Будем дружить, — заявила она, — Все жены Хитча обычно дружат между собой, правда, милый?
- Мы не женаты, — сухо ответила я.
Да, при взгляде на эту Алину как-то очень слабо верилось в заверения Хитча по поводу его любви к полным дамам…
— Поженитесь, никуда не денетесь! — расхохоталась она, — Он к таким, как ты, всегда был неравнодушен!
— А как у тебя дела? — поспешно перебил ее мой спутник, пожалуй, не слишком-то вежливо, — Замужем?
— Собираюсь. И опять за молодого. Вон там, видишь, у барной стойки блондин сигареты покупает. Кстати, дорогой, ты не мог бы ему сказать: пусть прихватит сухого мартини, только не бутылочного, а коктейль и каких-нибудь конфет с пралине. Нужно же нам отметить знакомство.
— Хорошо, — согласился Хитч и погрозил даме пальцем, — Только ты тут смотри, Ирку совсем не съешь! Она, знаешь ли, не виновата в том, что ты в своё время решила меня бросить.
И ушел. Я с любопытством посмотрела на Алину:
— А Вы и правда сами от него ушли?
— Давай уже «на ты», — поморщилась она, — А то я себя совсем старухой начинаю чувствовать… Да, сама. И ты от него уйдешь, когда постарше станешь. И всю жизнь будешь потом жалеть.
— Почему бы это? Он что, такой невыносимый человек?
— Не в этом дело… Вот тебе сейчас… — Алина прищурилась на меня и заключила не без некоторого злорадства, — … лет 30…
— Сорок, — абсолютно добродушно в свою очередь уточнила я. Чего злорадствовать-то — в сильной позиции?
Экс-супруга не то, чтобы смутилась, но слегка запнулась:
— Поздравляю… Но тем не менее… Настанет момент, когда ты поймешь, что тебе ведь и семьдесят будет, а он так и не постареет. Никогда. И, скорее всего, не бросит, но уже не из любви, а от жалости. А страшнее этого ничего нет. И вот тогда ты сама — сама! — придешь и скажешь: прости, милый. Наверное, наврешь, что полюбила другого. Как я.
С одной стороны мне стало ее мучительно жалко, но с другой… Очень уж я не люблю, когда самоутверждаются за чужой счет. За мой, в частности. Если тебе плохо, так прямо и скажи, а не рассуждай о том, что всем остальным ничуть не лучше! И я не сдержалась:
— Думаю, мне это не грозит.
— Это почему же? — притворно округлила глаза Алина.
Вместо объяснений я просто проделала тот самый номер, который рекомендовал мне Лао: в лисицу — и прямо в волка, минуя человека. И поймала себя на неком смутном ощущении, что вот еще чуть-чуть… Впрочем, для экспериментов здесь было не место.
