Оставшуюся часть пути мы преодолели довольно быстро и выгрузились у высокого зеленого забора. Без надписей, к счастью. Домик Лао стоял почти на самом берегу озера, отделяясь от него только неширокой песчаной полосой, поросшей соснами. Я тут же представила, какой здесь рай летом и дала себе слово непременно приехать в столь ценимый местными жителями «сезон».
На одном конце двора располагался небольшой кирпичный дом (всего две комнаты и кухня), а на другом — более хлипкая постройка с висячим замком на двери — видимо, именно туда летом селила туристов деловитая Раиса. Сада, как такового, не было — так, несколько деревьев, а посредине двора раскинулась старая слива, под которой стоял деревянный стол с двумя широкими скамьями рядом. Был во дворе и свой колодец: невысокий сруб с воротом и эмалированным ведром на цепи.
Какой-то патриархальной благодатью тянуло от этого местечка даже сейчас — в грязь и непогоду, хотя, если честно, я всё же предпочитаю квартиры с теплым туалетом и ванной…
— Ну, вот, — обратился ко мне старик, отперев все положенные замки, — Можешь устраиваться в ближней комнате. А мы будем печку топить.
От стен тянуло сыростью, так что засиживаться в комнате я не стала: кинула сумку на диван (а была там еще и древняя кровать с пружинной сеткой) и отправилась болтаться под ногами у занятых делом мужчин.
Время пошло как-то бодро и незаметно. Печь, заглотив порцию угля, быстро нагрела весь дом, Хитч разделал купленную в магазине курицу, замочил в молоке обнаруженные в шкафчике сушеные грибы и присел рядом, потягивая глинтвейн, который я всё-таки соорудила в первой попавшейся кастрюльке, используя знакомые и не очень пряности, которых у Лао оказался изрядный запас. Сам хозяин дома возился в дальней комнате, временами что-то двигая и скрипя дверцами невидимых шкафов. Наконец, он вышел, таща за собой какое-то громоздкое, но, видимо легкое сооружение.
— Нашел всё-таки, — с удовлетворением заявил он, — Ну-ка, царская невеста, примерь!
Я оторопела. Примерить ЭТО?!
Больше всего доставленная алхимиком вещь напоминала гигантский, в человеческий рост, матерчатый абажур на колесиках. Для полного сходства с люстрой, висящей у меня на кухне, ему только бахромы по низу не хватало!
— Это у них называется «чуйван», — пояснил Лао, — Без этой штуки женщина может показаться только мужу, отцу или другой женщине. Ну, и собственному сыну, пока ему пять лет не исполнится. Да ты не стесняйся, — кивнул он мне, — залезай, — и приподнял кусок ткани с одной из сторон «абажура».
