Черные брови, между которыми синело овальное пятно с золотым кружком посредине («Это не солнце в небе, – вдруг подумал Клаус, – а третий глаз! Какой я молодец, сам допер!»), сошлись в тяжком раздумье.
– Ну? – настаивал Клаус.
– Клаус, – произнес профессор, – лучше не надо. Молчи и не двигайся.
Сам он стоял напротив своего великана, опустив руки, спокойно глядя ему в глаза. Клаус тоже посмотрел на великана профессора и без особого удивления отметил, что тот похож на своего спутника как две капли воды.
Наконец тот, кто стоял напротив Клауса, принял решение.
– Ты, – он поднял белую мохнатую руку толщиной с бревно и легонько ткнул парня в грудь, – ты – уходить отсюда!
Клаус от толчка сел на снег и разозлился:
– С какой это стати?
Профессор и его великан по-прежнему играли в гляделки.
Помощи ждать было неоткуда.
На Клауса внезапно накатил приступ дикой отваги.
Закусив губу, он поднялся на ноги и, пригнувшись, выставив вперед кулаки, бросился на снежного грубияна.
Тот от неожиданности отступил на шаг, и под его широкой тяжелой лапой что-то жалобно хрустнуло.
Ноутбук! Профессор меня убьет!
Не помня себя от ярости и отчаяния, Клаус изо всех сил боднул противника в живот.
Услыхав вопли ассистента, профессор наконец разорвал зрительный контакт со своим великаном. Тот вздрогнул и неуверенно провел рукой перед затуманенными глазами.
Гигант Клауса держал его в воздухе, высоко подняв руку с зажатой в ней левой ногой жертвы. Близоруко прищурившись, великан спокойно наблюдал, как лицо парня наливается кровью.
– Отпусти его! – крикнул профессор.
Великан не отреагировал.
Тогда профессор, без предупреждения, безо всяких там боевых стоек и воплей «кия-а-а» (без чего, по мнению Клауса, не могла обойтись ни одна драка), нанес гиганту серию великолепных молниеносных ударов по жизненно важным точкам.
Тот пошатнулся и выпустил Клауса, который упал вниз головой в пушистый, но не мягкий, а почему-то твердый снег и на какое-то время лишился сознания.
* * *
На сей раз он пришел в себя без нашатырного спирта.
Когда, выплюнув снег и откашлявшись, он сел, оказалось, что солнце успело несколько сдвинуться вдоль скал и теперь они находятся в тени. Оба снежных человека куда-то исчезли, и Клаус от души понадеялся, что навсегда.
