Клаус испуганно зажмурился.
На ощупь отыскал в наружном кармане рюкзака очки и очень осторожно водрузил их на нос.
– Ух ты! – восхитился он, открыв глаза. – Красота-то какая!
Под ясным, ярким, густо-фиолетовым небом лежало ровное, пушистое, голубое снежное поле. То есть снег был, конечно же, белым, но такой невероятной чистоты и белизны, что помраченное блеском сознание воспринимало его голубым.
– Как на другой планете! – продолжал восторгаться Клаус. – А в самом деле, какая тут высота? Может, мы уже в космосе?
– Пять с половиной тысяч метров, – отозвался профессор.
Он тоже надел темные очки, и теперь солнце отражалось в их металлической оправе, мешая рассмотреть выражение его лица.
– Хорошо, что не шесть, – глубокомысленно заметил Клаус, – а то нам, чтобы идти дальше, понадобились бы кислородные маски.
Поле было, как показалось Клаусу, размером с футбольное.
Его ровная гладь так и манила пробежаться (или, скажем, погонять мяч), но Клаус медлил – оставить на пушистой голубой поверхности цепочку своих следов было в равной мере и заманчиво, и пугающе.
По краям поле окаймляли короткие синие тени скал.
Прямо напротив Клауса, в самой большой скале, лучившейся мягким серебристым светом, темнели круглые отверстия.
– Там что, пещеры?
Профессор кивнул.
Похоже, он был не очень доволен.
– Их слишком много, – помолчав, расстроенно покачал головой профессор.
Клаус напрягся.
– Шестьдесят четыре, – произнес он две минуты спустя.
Профессор за это время успел вытащить ноутбук и теперь, сидя на рюкзаке, увлеченно стучал по клавишам.
– Ничего, – сообщил он наконец, – хотя, погоди-ка… ты говоришь – шестьдесят четыре?
Он вскочил и сунул Клаусу ноутбук.
– Ну да, – удивился Клаус, – шестьдесят четыре. Четное число. Восемь в квадрате. Шестнадцать умножить на четыре…
– Гм-гм…
* * *
Профессор и Клаус обернулись так стремительно, что последний чуть было не выронил компьютер.
Позади них стояли два снежных человека.
Точнее, два снежных великана – ростом метра по два с половиной, не меньше.
Высокий профессор рядом с ними казался маленьким, тонким и хрупким, а уж он, Клаус, – и вовсе ребенком.
Такие вполне могли бы высечь ту змею на скале, подумал Клаус, чувствуя, как его охватывает истерическая дрожь; только, наверное, не очень удобно держать резец лапой с когтями.
Великаны, двигаясь медленно и бесшумно, обошли Клауса и профессора по дуге, оставляя в голубом снегу широкие следы. Теперь неизвестные существа стояли против солнца, и Клаус, присмотревшись, облегченно вздохнул: это были люди, просто очень высокие и могучие, одетые в длинные белые меха, белые меховые шапки и белые же рукавицы с черными полосками.
