Исходящий от дымящихся палочек и свеч аромат были столь приторный и тяжелый, что Ирина, почувствовав головокружение, испуганно схватилась за края стула, на котором сидела.
— Не волнуйтесь, Вам ничего не грозит. Что может быть опасного в аромате вербены и пачули? Или плавящегося воска? Расслабьтесь и ничего не делайте, сидите спокойно и смотрите, если появится желание закрыть глаза — не беда, закройте, прислушайтесь к себе, к своим ощущениям, плывите по волнам сладкого волшебного аромата, фантазируйте, мечтайте, желайте несбыточное… сейчас Вам дозволено — Все. Вы во власти Великой Богини, откройте ей сокровенное чаяние.
Подчиняясь монотонному голосу ведьмы Ирина закрыла потяжелевшие веки и сразу погрузилась в странное состояние полудремы, поддерживаемое волнами сладкого приятного аромата, мирным потрескиванием свечей и тихого шепота сидящей напротив женщины, шепота, состоящего из непонятных слов, произносимой ей на отрывистом грубоватом незнакомом свистящем наречье, напоминавшим мертвую латынь. Ирина потеряла счет времени, ей казалось, что странный полусон полуявь длится уже целую вечность, как вдруг резкий шипящий звук вывел ее из забытья. Она удивленно и испуганно взглянула на стоящую рядом с ней ведунью. Когда она успела встать из- за стола и незаметно подкрасться сзади? Та улыбалась, держа над ее головой тонкие, выполненные из зеленого полупрозрачного камня подсвечники с потрескивающими в них свечами.
На столе в небольшой прозрачной чаше с водой лежал темный от пригара металлический предмет, издали напоминающий восьмерку из переплетенных змеек.
— Смотрите сюда внимательно, дорогая моя. Что случилось за то время, пока Вы мечтали.
Свечи, будто маленькие красные змейки обвили друг друга в многочисленных объятиях и горели уже одним фитилем. Невероятно…
— Как эти свечи притянулись друг к другу, так и вы с Денисом будете теперь неразлучны, никто не посмеет нарушить ваш покой, никто не заставит его посмотреть на других женщин, отныне и до скончания века он будет принадлежать вам, дорогая Ирина Владимировна.
— Так и никто? — неуверенным тихим голосом произнесла побледневшая женщина.
Ведьма молча взяла принесенную утром фотографию с изображением улыбающихся Маши и Дениса и решительно начала рвать ее посередине, как бы отделяя, двух людей друг от друга. Кусочек, со смеющейся женщиной она отложила в сторону, а оставшийся край фотографии с лицом мужчины закапала стекающим с обеих свечей красным, подобно запекшейся крови воском.
