Много было полярных экспедиций, и кончались они по-разному: одни возвращались,
а след других терялся в ледяных просторах. Наш план нанести на карту
неизвестные берега Северной Земли и произвести ряд наблюдений силами нашей
экспедиции достаточно смел. А где смелость, там и опасность, и нет смысла
закрывать глаза перед ней.
Что же, будем бороться! Мы для того и пришли сюда, готовы к борьбе и верим в
победу.
Но разлука с людьми еще переживается нами. «Седова» нет, мы это прекрасно
знаем, но невольно поворачиваем головы в ту сторону, где стена тумана
сомкнулась за кормой корабля.
Шлюпка идет к берегу. Гулко рокочет мотор, но вокруг стоит такая тишина, что
звуки не сливаются. Помимо хлопков мотора ухо ловит журчание воды вдоль борта.
Я смотрю на своих товарищей.
Вот на средней банке шлюпки сидит геолог Николай Николаевич Урванцев. Это
вполне сложившийся исследователь с большим полярным стажем. С ним я встретился
еще до утверждения плана экспедиции. До этого я знал его только по отзывам, но
ни разу не видел. Наша встреча произошла в вагоне поезда между Ленинградом и
Москвой.
В купе вошел человек лет тридцати пяти — сорока, среднего роста, чуть сутулый,
худощавый. Лицо незнакомца было хорошо выбрито, щеки немного одутловаты,
выражение чуть брезгливое. Очки с толстыми стеклами говорили о сильной
близорукости.
По манере, с которой он раскладывал вещи, можно было видеть, что этот человек
привык к точности, порядку и любит даже на одну ночь устраиваться
по-серьезному. Такая черта обычно отмечает людей, привыкших к частой смене
мест. Они любят и умеют и на бивуаках чувствовать себя как дома.
Мой спутник сел напротив. По-видимому, он совсем не был склонен начинать
разговор или знакомиться со случайным соседом по купе. Весь его вид говорил о
какой-то преднамеренной отчужденности. Я от нечего делать продолжал наблюдать
за ним.
Вот он потянулся к столику за книгой. Рядом лежал брошенный мною конверт от
письма, которое принесли мне в вагон. Сосед остановил взгляд на адресе. Потом
начал присматриваться ко мне. Выражение его лица не изменилось. Наконец, он
заговорил:
— Вы Ушаков?
— Да.
— Тот, который был на острове Врангеля?
— Да.
— Скажите, ваш проект Североземельской экспедиции утвержден?
— Надеюсь, что да. Принят Правительственной Комиссией и представлен в СНК. А
вы кто такой и почему это вас интересует?
— Видите ли... Давайте знакомиться... Моя фамилия Урванцев...
— Тот, который работал на Таймырском полустрове? — перебил я.— Слышал, знаю.
Хотел вас увидеть.
