...Второй гудок. Слышно, как выбирают якорь.
Воображение, помимо воли, уносит меня за много тысяч миль от нашего окруженного
льдами клочка земли. Мысли летят туда, где еще стоят горячие солнечные дни.
Одна за другой в памяти вспыхивают картины, не связанные друг с другом.
Какой-то переулок с липами на Арбате, дети, копошащиеся в песке. Красная
площадь, смеющееся лицо девушки, березки. Свисток паровоза, зеленая лужайка...
Картины ясны, необычно выпуклы.
Корреспондент «Известий» протягивает блокнот:
— Несколько слов на прощание.
Я смотрю на берег. Над нашим одиноким домиком веет красный флаг. Где-то за ним
таинственная, неизвестная земля. Мы должны ее исследовать. Нас послала Родина.
Флаг словно указывает нам путь, будит волю, зовет вперед. Беру блокнот и пишу:
Флаг, реющий над Кремлем, взвился и на Северной Земле, до сих пор остававшейся
белым пятном на географических картах. Горжусь доверием Советского
правительства и трудящихся СССР. Вместе с товарищами обещаю быть достойным
этого доверия. Сквозь льды, снега, туманы и полярные метели будем продвигать
наш флаг все дальше и дальше к северу.
Окружившие нас седовцы читают написанное. Обнимают, жмут руки, желают успеха. В
их пожеланиях слышится напутствие всей нашей страны.
С этим чувством мы вчетвером спускаемся в шлюпку.
Одновременно с хлопками нашего мотора раздается третий гудок. Начинают работать
винты разворачивающегося ледокола. «Седов» вздрагивает, пенит за кормой воду,
отодвигается. Туман размывает его силуэт. С каждым мгновением линии теряют свою
четкость.
Через десять минут корабль исчез, словно растаял в тумане. Все произошло
быстро, как во сне. Только донесшийся из-за стены тумана глухой прощальный
гудок подтвердил, что здесь действительно всего лишь несколько минут назад был
корабль.
Мы остались одни.
Над берегом туман реже. Вырисовывается радиомачта. Из-за мыска выглядывает угол
нашего домика. Видны сваленные в громоздкие кучи продукты и снаряжение.
Несколько собак, встревоженных прощальными гудками «Садова», забрались на груду
ящиков и, вытянув шеи, внимательно всматриваются в море. Из воды частенько
высовываются головы любопытных тюленей. Плавно носятся белые полярные чайки.
Перед нами — та же картина, что вчера и позавчера. За неделю мы успели к ней
приглядеться. Но сейчас она кажется нам какой-то новой, будто впервые предстала
перед нами в своем настоящем виде.
Тысячами миль и бесконечными ледяными полями мы теперь отделены от привычного
мира. Словно перенеслись на другую планету и не знаем, когда вернемся. Да и в
самом деле мы не знаем, сколько пробудем на этом забытом природой клочке земли.
Может быть — год. Может быть — два. Может быть...
