Большая Жемчужина | страница 41

— Не потеряла, бросила, — сказала Руайя. — Не нужно оно мне, ничего от белого не нужно.

Руайя наклонилась и куском коралла ударила по маленькому блестящему овалу, в котором отражался песчаный холмик с пирамидкой на вершине. Зеркальце распалось на мелкие куски. В каждом отразился песчаный холмик.

— Хорошо сделала. Пойдём домой, — снова повторил Нкуэнг.

Больше до самого дома отец и дочь не произнесли ни слова.

В ту ночь в доме охотника за черепахами долго никто не мог уснуть. Угли в очаге покрылись золой, каждый лежал на своей циновке, но спать не спал: мысли мешали.

Нкуэнг думал: трудно сейчас будет без рыбы-добытчицы. Как семью прокормить?

Жена охотника думала: жалко Нкуэнга, очень он гордился своей Большой Жемчужиной. И рыбу тоже жалко. С нею семья была сыта, без неё голодно будет.

Руайя думала: проклятый господин Деньги! Хоть бы он упал с палубы шхуны и утонул; хоть бы его акула схватила; хоть бы большой кокос его по голове стукнул… Что же касается овального зеркальца, то оно у неё ещё будет. Большое. Такое, что всю её отразит.

Мальчики, поджав ноги к подбородку, тоже думали. И всё об одном: вырастут, обзаведутся рыбами-добытчицами и станут такими же знаменитыми охотниками за черепахами, как их отец. И уж они-то господина Деньги на остров не пустят. Ни за что!.. Стрелять из ружей будут, если он приплывёт.

Тлели угли в очаге, каждый ворочался на своей циновке, а за тростниковыми стенами хижины грозно шумел Тихий океан.

Что-то он сердитый сегодня, что-то беспокойный.