И вот однажды случилось так, что он возвращался в свою усадьбу позже обычного. Спустились сумерки.
Где-то поблизости заухала сова, предсказывая несчастье.
Капитану стало не по себе. Но он не мог поймать сову и избавить свои уши от ее пронзительного крика.
Он пошел быстрее. Но сова перелетела на другое дерево и опять жутко и угрожающе заухала где-то совсем рядом.
Под ногами у капитана шмыгали, шурша травой, полевые мыши. В придорожной канаве надрывались лягушки. Барсук, встав на задние лапы, тряс у дороги куст орешника.
Капитан прибавил шагу. Скоро его рубашка стала мокрой от пота. Сердце бешено стучало. Он едва переводил дух.
В стороне на пригорке сидела красно-рыжая лиса. Подняв морду к луне, лиса истошно и пронзительно завыла.
Казалось, весь лес преследует капитана. Он побежал.
Но спасения не было. Тысячи разнообразных звуков обрушились на него со всех сторон.
Все, как один, звери и птицы проснулись и о чем-то жалобно кричали ему в самые уши.
Капитан бежал из последних сил. В груди громко колотилось сердце, но остановиться он не смел. Не помня себя от страха, капитан мчался напролом через лес.
Ветки хлестали его по лицу. Камни до крови обдирали ноги. Колючки рвали одежду.
Еще немного, и капитан свалился бы без чувств.
Но, стиснув зубы и собрав последние силы, он все бежал и бежал, подхлестываемый невидимым безжалостным кнутом.
В ушах у него свистело, квакало, кричало, скрипело, смеялось, фыркало и плакало… Все живые твари, какие только есть на свете — на земле, на небе, в полях, лугах и лесах, — мчались за ним вдогонку на мягких лапах и бесшумных крыльях.
Каждый кричал по-своему, и их тоскливые крики раздирали капитану барабанные перепонки.
Капитан споткнулся. Упал. Поднялся. Побежал дальше…
Наконец-то!
Наконец-то дома! Он распахнул дверь — и вдруг свалился прямо на пороге.
Ибо все деревья около дома были усеяны громко кричащими птицами. Это были те самые птицы, которых капитан когда-то обрек на молчание и смерть, залепив им клювы смолой. В птичьем крике изливалась вся скорбь, все страдание и все одиночество живого существа. Словно удар ножом в спину, настиг этот крик капитана и поверг его на землю, прежде чем он успел переступить порог своего дома.
Но, сделав последнее усилие, капитан все же кое-как переполз через порог и трясущимися руками закрыл за собой дверь. Потом улегся тут же на полу и, смертельно усталый, в мокрой от пота одежде, заснул мертвым сном.
Когда он проснулся, завывал шторм и волны глухо бились о берег. Вся природа взбунтовалась. Капитан, надежно защищенный толстыми стенами своего дома, тщетно пытался заткнуть себе уши.
