— Жена, я желаю с тобой поговорить.
Глубокое недовольство в голосе Тарика удивило Джасмин; она отложила ножницы и вынула изо рта булавки.
— Не смей подкрадываться ко мне! — Она приложила руку к груди. — И не говори со мной угрожающим тоном!
Тарик нахмурился. Джасмин ожидала, что сейчас он напомнит ей: приказы здесь отдает он. Трудно было каждый день вступать в сражение с этим воином, но его злость закаляла решимость Джасмин. Гнев такой силы должен быть порожден глубоким чувством.
А еще она поняла, что ей нравится сражаться с ним: ведь воин — это часть любимого ею мужчины.
Воинственность тут же оставила ее, и Джасмин обвила руками его шею и поцеловала. Но он высвободился из ее объятий, крепко сжав ее ладони в своих.
— Я улетаю в Париж на неделю.
— Что? — Джасмин не смогла скрыть изумление. Ее кулаки сжались. — Когда?
— Через час.
— Почему ты не сказал мне раньше?
Челюсть Тарика сделалась каменной.
— У меня нет нужды сообщать тебе о таких вещах. Я твоя жена!
— Да. И ты останешься там, где тебе положено.
Уж лучше бы он ударил ее. Она наклонила голову, скрывая слезы.
— На этой неделе пройдут показы у нескольких французских модельеров. Если бы ты мне раньше сказал, я могла бы полететь с тобой.
Она уже привыкла к его властности, могла даже понять ее, но никогда еще он не поступал с ней так жестоко.
Он выпустил ее руки, с силой сжал подбородок двумя пальцами и поднял ее голову.
— Нет, Джасмин. Тебе нельзя уезжать из Зюльхейля.
Она помрачнела.
— Ты не доверяешь мне, правильно? Наверное, думаешь, что я от тебя убегу при первой возможности?
— Однажды я совершил глупость; теперь ты не заставишь меня совершить вторую.
— Я приехала и осталась по собственной воле. И сбегать не собираюсь.
— Когда ты сюда отправлялась, ты не знала, с чем столкнешься. — Он отмахнулся от ее слов. — Я не привязан к тебе так, как ты, вне всяких сомнений, этого ждала. Раз ты это знаешь, значит, у тебя может появиться желание скрыться. А я не намерен тебя терять.
Джасмин протестующе замотала головой.
— Я люблю тебя, — упорно повторила она. — Ты понимаешь, что это значит?
— Это значит, что ты в любую минуту можешь развернуться и уйти.
В полном отчаянии она спросила:
— Ты еще долго будешь меня наказывать? Когда тебе хватит мести?
Зеленые глаза Тарика потемнели.
— Я это делаю не для того, чтобы тебя наказывать. Мстить я стал бы, если бы чувствовал к тебе нечто большее, чем просто похоть. Ты — имущество, ценное, но не незаменимое.
