- Следовательно, время - главное для тебя?
- Время и силы, дорогой ису. Пойми всю несправедливость старости: у меня времени меньше, а к. п. д. ниже. На каждый час полновесной работы я должен два часа копить силы. Прибыв на новую планету, с чего начинаю? Ищу, где бы прилечь. Сил должен набраться для новых впечатлений. Набрал, записал, что делаю? Ищу, где бы прилечь. Силы надо накопить для завтрашних впечатлений. В старости жизнь сводится к самосбережению - вот что наисквернейше. А это так бесперспективно - заботиться о себе.
Тут, выдернув все штепсели из розеток, мой змей вытянулся, как на параде.
- Я рад, что мне поручено чинить тебя. Человек. Твои мечты заслуживают одобрения.
Гилик опять высунулся из кармана:
- Не удивительно, ису Ведь ты запрограммирован на одобрение. У тебя огромнейший блок одобрения, уважения, почтения, преклонения, поклонения и умиления. Без этого блока ты был бы вдвое короче и вдвое логичнее.
- Возможно, - ответил змей с достоинством, - Тебе этого не понять. В таких тщедушных машинках, как ты, нет места для высших эмоций.
- Завтра ты будешь мельче меня, - отпарировал бесенок и скрылся в кармане, довольный, что последнее слово осталось за ним.
- Можешь начинать свою Книгу обо Всем, - продолжал змей, все так же торжественно вытянувшись. - Обещаю тебе: в порошок разотрусь, но молодость у тебя будет.
А назавтра началась операция, то самое измельчание, на которое намекал Гилик. На Чгедегде эту операцию называют "эхкхоркдх". За неудобопроизносимостью такого слова я предлагаю термин "миллитация", в смысле "деление на тысячу, взятке одной тысячной".
Принцип миллитации таков: во время атомной копировки предмета воспроизводится не каждый атом, а только один из тысячи.
Каким способом атомы разбирают, как сбрасывают, как оставляют и соединяют, откуда берут энергию и куда отводят излишки, ничего я вам объяснить не смогу, потому, что для этого надо изложить основы атомно-физической техники Шарового - три объемистых тома. Мне пересказывали их популярно, но я не все понял и боюсь напутать. А как это выглядит внешне, расскажу, поскольку сам был свидетелем.
Мы пришли, а змей приполз в лабораторию, где стоял емкий посеребренный шкаф, весь опутанный проводами и шлангами, с небольшим ящичком на боку, Это сооружение напоминало будку с милицейским телефоном снаружи. Змей заполз в большой шкаф, встал на хвост, свернул кольца и застыл в своей любимой позе. "Надеемся на тебя, ису", - сказал Проф. Змей повернул ко мне свою головку и сказал: "Человек, будь спокоен. Начинай Книгу обо Всем". Проф захлопнул дверцу шкафа, что-то загудело, заныло, зашипело и засвистело внутри, со звоном открылась дверца маленького ящичка, и змей оказался там, но не обычный, вчерашний, а совсем маленький, словно изящная металлическая статуэтка. И, глянув на меня глазами-бусинками, он вдруг пискнул тонюсеньким голоском:
