Сперва я прямо закричал от радости, так что даже разбудил Профессора. Он открыл глаза, но в темноте, да еще без очков, ничего не разобрал. А потом мне в голову стали приходить всякие сомнения. Как же мы, например, узнаем имена героев?
— Расспросим жителей города, осмотрим музей, памятники партизанам… Будем следопытами! Мы ведь знаем инициалы одного героя: «В. А.», а кличка другого — «Бородач». Значит, ключи у нас в руках!
Так объяснил мне Андрей. И тогда я быстро-быстро заснул. И мне приснился торжественный сбор в городе, возле разрушенного дома. Только почему-то на этом сборе присутствовали мама, папа и даже Галка.
Утром Сергей Сергеич отдал нам щенка:
— Берите, теперь собака ваша.
— Насовсем?
— Нет, не насовсем. Воспитывайте ее здесь, в лагере, потом можете взять с собой в Москву. Но, когда щенок вырастет, вам придется отдать его.
— Для пограничников?
— Может быть, для пограничников, а может быть, и для каких-нибудь других целей.
— Ага, понимаю! Наверное, для уголовного розыска, да? Воров ловить? — таинственно, полушепотом спросил я.
— И это полезное дело! — ответил Сергей Сергеич.
Мы схватили щенка и собирались бежать, но старший вожатый остановил нас:
— А как вы назовете собаку?
Я посмотрел на испуганные, мигающие глаза щенка и предложил:
— Назовем его — Смелый!
Сергею Сергеичу эта кличка понравилась, и мы с Андреем побежали на зеленую лужайку. Там мы выпустили Смелого на траву. Он, видно, не знал, что ему делать, и сел, растерянно оглядываясь по сторонам. Сразу же вокруг нас собралось много ребят. Все они гладили Смелого, трепали его за уши. Тут он совсем растерялся.
Подошла Катя и сказала, что это никуда не годится:
— Служебная собака должна быть смелой и злой. Нужно, чтобы она подпускала к себе немногих и только им доверяла. А вы сделаете из щенка домашнюю «моську».
Катя рассказала нам, чем и сколько раз в день мы должны кормить Смелого. Интересно, откуда она все это знает?
— А где нам брать для него еду? — спросил я.
— Об этом вы поговорите с поваром Филиппом Матвеевичем.
Ну, это трудное дело! Говорят, что все полные люди — добряки. Где-то я слышал об этом или даже в книжке читал. Но могу твердо сказать, что из этого правила бывают исключения. Вот, например, Филипп Матвеевич — одновременно и полный и сердитый человек. Я думаю, он и говорить-то с нами не захочет.
Мы хотели устроить Смелому лежанку у нас в комнате, но Катя не разрешила держать щенка в доме.
— Где же нам его держать? — спросил я.
