Тридцать один день - Анатолий Георгиевич Алексин

Вчера, за день до отъезда в лагерь, я поссорился с Галкой. Галка — это моя сестра. Она презирает меня, потому что ей уже шестнадцать лет, а мне только тринадцать; она в девятом классе, а я только в шестом; она отличница, а я нет…

Галка говорит, что у меня нет силы воли и что я ни одного дела не могу довести до конца. Я знаю, почему она так думает. Потому что я никогда не решаю до конца арифметические примеры, которые задает на дом Варвара Федоровна. Но Галка не понимает, что я делаю это нарочно. Варвара Федоровна вызывает учеников по алфавиту, а моя фамилия в журнале — третья. Я и решаю всегда три примера, а иногда даже больше (на всякий случай). Но сестра этого не понимает и говорит, что у меня нет силы воли.

Я долго терпел. Но вчера я наконец возмутился.

— Дай какое-нибудь настоящее дело — и я докажу тебе, что у меня стальная воля и что я все умею доводить до конца! — крикнул я сестре.

Тогда Галка вынула из портфеля толстую тетрадь в красном клеенчатом переплете и протянула ее мне. Я даже опешил: такие тетради называются «общими». Я их видел только у старшеклассников.

— Галочка, это мне? — спросил я тихо.

— Да, я дарю тебе эту тетрадь. Но с одним условием…

Я схватил тетрадку и хотел бежать в соседнюю квартиру — показать Витьке, но сестра остановила меня:

— Я же сказала, что дарю тетрадь с условием.

— С каким?

— А вот с каким! Завтра ты едешь в пионерский лагерь, на Черное море…

— Ну и что же?

— Не перебивай меня, это невежливо! — сказала Галка. (Это она у мамы научилась так говорить.) — В лагере будет много интересного. И обо всем самом интересном ты будешь каждый день писать в этой тетрадке. Так ты составишь дневник. Сделать это нелегко. Но, если ты все-таки сделаешь, и я, и мама, и даже папа — все мы поверим, что у тебя есть воля. Ты просил настоящего дела? Вот это оно и есть.

У меня даже руки опустились. Галка всегда умеет испортить самые лучшие минуты. Ну почему бы ей не подарить тетрадку просто так, без всяких условий?

Но делать было нечего. Речь шла о моей чести, и я согласился, хоть это, конечно, девчачье занятие — вести дневник. Буду каждый день писать не меньше страницы. Я докажу Галке, что у меня стальная воля и я, если надо, могу выдержать любые неприятности!

И вот сейчас я лежу на верхней полке вагона и пишу свой дневник. Остальные ребята смотрят в окна. И мне хочется смотреть, но я не могу. Ничего не поделаешь!

У окна стоит мой новый товарищ — Андрей. Я его заметил еще утром, когда все ребята, уезжающие в лагерь, собрались возле клуба большого завода, на котором работает мой отец. Всех пришли провожать мамы, папы, бабушки. Только Андрей пришел один, с небольшим узелком. Он посмотрел по сторонам и сказал: