Она зашипела, а я пожал плечами.
— Ну, своего рода достижение.
Алиера что-то пробормотала в адрес джарегов. Наверное, это не было похвалой.
— Однако, — добавил я, — ты ведь тоже виновна. Технически. Так что, полагаю…
— Ты многое об этом знаешь, да?
Молнией промелькнуло воспоминание: я лежу на спине, неспособный пошевелиться, а кусочки мироздания вокруг меня превращаются в то, чего не должно существовать [5].
— Не так много, — ответил я, — но больше, чем следовало бы.
— Вот с этим я полностью согласна.
— Я о другом: почему императрица вдруг решила, что закон, на который она всегда смотрела сквозь пальцы, нужно…
— Спроси у нее.
— Она, пожалуй, не ответит.
— Думаешь, отвечу я?
— Почему нет?
— Вопрос, полагаю, риторический.
Алиера отвернулась, я в ожидании плеснул себе еще сидра. Люблю, когда у меня в руке стакан с выпивкой — есть чем заняться, пока жду, а кроме того, я очень хорошо выгляжу со стаканом в руке, переминаясь с ноги на ногу, словно официант, пока клиент колеблется между креветочным суфле и ягненком по-фенарийски. Ну хорошо, может, выгляжу я и не так хорошо. Я отошел от бара и сел на стул лицом к лицу с Алиерой, глотнув сидра. Куда лучше.
— Да, — сказала она.
— Ты о чем?
— Вопрос был риторическим.
— А. Ну а мой — нет.
Она поерзала, переместившись на кушетке чуть поглубже, а я сохранял молчание — вдруг она все же что-то скажет.
И она сказала:
— Не знаю.
Тихо, задумчиво, совсем на Алиеру непохоже. Я по-прежнему держал рот на замке — частично смакуя новый вкус, а частично ожидая продолжения.
— Все не так просто, — проговорила она, словно отвечая на вопрос, заданный кем-то еще.
— Тогда объясни.
— Ты по-прежнему считаешь, что тут «дружба против политики».
Я кивнул, показывая, что понятия не имею, о чем это она.
— Но выбор далеко не столь ясен. Вопрос в том, насколько плохо все обернется, и какова вероятность, что такое случится, и насколько ты уверен, что то или это сработает или не сработает.
Я снова кивнул. Когда на Алиеру э'Киерон находит разговорчивость, лучше помалкивать и не мешать.
— Но она не сделала бы этого, если только… — тут она прервалась на полуслове и сверкнула глазами?
— Если что? — спросил я.
— Заткнись.
— Что-то не хочется, — вздохнул я. — С адвокатом встретишься?
— Зачем?
— Ну, чтобы тебя не убили, или как это правильно зовется.
— Думаешь, меня это волнует?
— В свое время ты дралась так, словно это тебя волновало. Может, конечно, ты притворялась.
— Ты чертовски хорошо знаешь, что это другое.
