— Ты же знаешь, я плохо чувствую разницу.
— Ты всегда плохо чувствуешь то, что нельзя прямо сейчас применить на практике.
— Ты говоришь это с таким видом, будто тут что-то не так.
Алиера с отвращением фыркнула.
— Ладно, — проговорил я, — философией займемся в другой раз. Так ты будешь говорить с адвокатом?
— Нет, — ответила она.
Я скептически на нее покосился.
— Боишься, что тебя признают невиновной?
Алиера взглянула на меня и отвернулась.
— Уходи.
Неоднозначное поведение.
— Разумеется. А пока, что ты такого знаешь или подозреваешь, что могло бы привести к этой, э, ситуации, но ты не хотела раньше говорить?
— Я ничего не скажу тебе, Влад. Оставь меня в покое.
И поди пойми, как тут быть, когда она сама не знает, чего хочет.
— Тебя арестовали по государственным соображениям, — проговорил я так, словно знал это наверняка. — Ты можешь не знать, каковы эти соображения, но знаешь, что это так. И ты боишься, что если станешь защищаться, это как-либо помешает действиям императрицы.
— Иди к черту.
— Тебе, вероятно, и в голову не приходило, что императрица как раз и рассчитывает, что ты БУДЕШЬ защищаться, в противном случае она бы никогда не использовала этот рычаг, чтобы добиться того, чего она пытается добиться.
Во взгляде Алиеры мелькнула искорка, теперь уже интереса.
— Откуда ты знаешь?
— Она сказала. Только что не прямо этими словами, учитывая все, о чем умолчала.
— Ты говорил с ней?
— Я имею на это право. Как обладатель имперского титула, знаешь ли.
— И она сказала…
— У меня появилось чувство, что происходит много чего, о чем она мне не могла сказать.
— У тебя появилось чувство.
— Точно.
— Значит, ты предполагаешь.
— Не то чтобы уверенность, но больше, чем предположение.
Она с отвращением фыркнула.
Я ждал. Драконлорды слишком упрямы, чтобы их можно было в чем-либо убедить доводами разума, поэтому чтобы иметь с ними дело, нужно освоить один трюк — избегая высказать что-либо такое, за что дракон тебя прикончат, выждать, пока он самостоятельно не придет к желаемому выводу. С Алиерой это еще актуальнее, нежели с прочими.
Она проговорила:
— Если ее величество не желала, чтобы меня признали виновной, она не начинала бы эту затею со взятием под стражу.
— Ага, — изрек я.
Далее никто не произнес ни слова. Вслух, то есть; Лойош кое-что мысленно мне поведал, главным образом — об Алиере и милых свойствах ее характера. Ничего нового я не узнал. Сам подобное не раз говорил.
— Хотел бы подчеркнуть одно важное обстоятельство, — наконец произнес я.
