Вот тут она и сломалась. Слезы хлынули ручьем, и Лиза обессиленно сползла на траву. Волков скрипнул зубами так, что на соседнем дереве испуганно шарахнулась сорока. Нагнулся, поднял Лизу легко, как тогда, в детстве…
— Дура ты, Волынская. Я люблю тебя, а ты орешь. И я не бросать тебя собираюсь, а держать не хочу. Потому что ты все равно — принцесса…
— Жора… Если ты меня бросишь, я жить не буду. Я уйду и под машину брошусь. Или уксус выпью. Или стекла битого наемся. Потому что… потому что я не могу без тебя, Жор. Я тебя люблю.
— Ну-ка, вытри сопли и иди сюда… Эх, Лизавета, сколько ж я на тебя платков уже извел…
Постепенно в лесу установилась тишина. Птицы осмелели и вернулись на ветви кустарника. Птицам не было никакого дела до двух голых существ, сосредоточенно обнимавшихся в густой траве. Птицы хотели есть.
В среду в Москве засобиралась гроза. Ну, это вероятнее всего, потому что в воздухе разлилось какое-то неясное напряжение и томление. Жара и неопределенно-радостное предвкушение конца света.
В квартире Лизы Волынской установился относительный порядок, мебель стояла по местам, на бронзовой бабе-канделябре больше ничего лишнего не висело. В холодильнике поселились кефир, мороженое и пельмени, а в ванной — пена для бритья и мужской одеколон. Последнее больше всего умиляло и восхищало Лизу. Она валялась поперек кровати и расслабленно представляла, что они с Волковым уже давно женаты и живут не в Москве, а в Париже. Или в Рио-де-Жанейро — судя по погоде.
Хотя Волкову в Париж нельзя, он там захиреет. И не потому, что языков не знает, а потому, что Волков — насквозь отечественное издание. Ему в Европе будет просто тесно…
Лиза перевернулась на живот и заорала в сторону кухни:
— Волков, ты по-французски умеешь?
Через мгновение в дверях возникла могучая фигура в одном лишь полотенце на бедрах, и Лиза залюбовалась этим зрелищем. Волков с явным подозрением смотрел на валяющуюся поперек постели подопечную, однако криминала не усмотрел и ответил:
— Смотря что ты имеешь в виду.
— Волков, это самый дурацкий ответ на самый простой вопрос. Я спросила, умеешь ли ты…
В этот момент до нее дошло, и Лиза захихикала, а Волков глумливо ухмыльнулся.
— Вот именно. Мало ли чего можно уметь делать по-французски?
— Ну хоть что-нибудь ты умеешь?
— Иди, покажу.
На некоторое время стало не до вопросов, а потом, когда Лиза ушла в душ, голый Волков слез с кровати — и как-то разительно переменился.
Он стремительно, но не торопливо отправился на кухню, достал из кармана висевших там джинсов мобильник и набрал некий номер. Дальше состоялся следующий разговор:
