Собственно, и Катерина в него влюбилась именно тогда, когда он скинул пятнадцать кило и научился без одышки взбегать на свой седьмой этаж. Так что Волков по праву занимал место главного дружки жениха.
И костюм в стиле «гангстерского Чикаго» ему, негодяю, идет, спасу нет!
Жора страдал молча, как, собственно, и привык страдать весь последний год. Лиза Волынская, его подопечная, стояла так близко, что он чувствовал тепло ее кожи, видел, как бьется на шее тонюсенькая голубая жилка… Лиза была рядом, такая хрупкая и нежная, такая желанная — и такая недоступная, что у него скулы сводило от отчаяния.
Он еще тогда в аэропорту понял, что наступили черные дни. Приглядывать за Лизой — значит быть с ней всегда и везде, точно зная, что по-настоящему не будешь с нею никогда. Золотистая звездочка из другой галактики, наследная принцесса, диковинная птичка тропических лесов, случайно впорхнувшая в суровую Жорину жизнь.
Он сопровождал ее повсюду, незримой — или очень даже зримой — стеной ограждая ее от всего того безобразия, которое зовется «светской жизнью». Ночами терпеливо высиживал в модных клубах, не сводя с Лизы глаз и одновременно контролируя пространство вокруг нее. Привозил домой на рассвете, сладко сопящую у него на плече, теплую, розовую, нежную. Сдавал на руки старой ведьме бабе Шуре, после чего долго сидел на кухне, приходя в себя, успокаиваясь, гася тоскливое и постоянное возбуждение. Уложив «ласточку и гулену», бабка возвращалась на кухню, без слов наливала ему рюмку своей особой травяной настойки и усаживалась напротив, бухтя себе под нос.
Жора молчал, медленно цедил убойную настоечку, отходил…
Самое смешное, он до сих пор помнил то, как нес маленькую Лизу на руках сквозь огонь и дым горящего дома, где ее держали в заложницах. Ни подробностей операции, ни ее начала не помнил — а вот ощущение помнил. Как будто птичку несешь в руках, крошечную золотистую колибри, и страшно шевельнуть пальцем, потому что можно сломать ненароком хрупкие крылья… И золотистые волосики, щекотавшие его небритую щеку. И нежную детскую ручку, вцепившуюся в его жесткий пятнистый комбез.
Наверное, именно тогда, восемь лет назад, он и отдал этой золотой птичке свое сердце, отдал все без остатка, а потом просто ждал новой встречи, думая, что живет, а на самом деле…
Сейчас, во время фуршета, когда по всему периметру громадного парка расставлены его ребята, а в комнате видеонаблюдения сидит верный и бессменный дружок Заяц, профессионал, умница, можно немного расслабиться. Можно просто смотреть на Лизу и радоваться тому, что она рядом, а не в темном, оглушительно гремящем клубе, не в машине с богатыми придурками, не на даче у своих дружков-лоботрясов. Она хорошая девочка, это сразу видно. Капризная, взбалмошная, взрывная — но грязи в ней нет. А в ее окружении — полно. Жора это чувствовал кожей. Впрочем, к Эдику это не относится.
