— Отойди прочь! — воскликнул Хауке и вновь изготовился к броску. Но Оле еще тесней придвинулся к нему. Вдруг, прежде чем сам Хауке успел как-то себя защитить, назойливого противника схватила чья-то небольшая рука и так дернула, что детина, под веселый хохот товарищей, резко отшатнулся назад. Быстро обернувшись, Хауке увидел Эльке Фолькертс, поправлявшую свой рукав; брови ее сердито нахмурились, лицо пылало от возмущения.
И тут мышцы Хауке налились вдруг стальной силой; он немного наклонился, взвесил пару раз на руке шар; и потом, при мертвой тишине болельщиков, метнул. Шар полетел, со свистом разрезая воздух; уже довольно далеко от места броска его на миг заслонила крупная чайка, с криком пронесшаяся мимо, и тут же раздался громкий стук: шар попал в бочку.
— Ура Хауке! — закричали игроки с маршей, и в толпе громко заговорили:
— Хауке! Хауке Хайен одержал победу!
Народ тесно обступил его, но Хауке искал пожатия только одной руки! Когда же все закричали: «Что ты стоишь, Хауке? Шар уже в бочке!» — он только кивнул в ответ, не сходя с места; и лишь после того, как маленькая рука крепко сжала его руку, Хауке сказал наконец:
— Да, наверное, вы правы; теперь я тоже думаю, что выиграл!
Все повернули назад, к домам, и Хауке оттеснили от Эльке; толпа увлекла их обоих на дорогу к трактиру, которая возле насыпи, где стоял дом смотрителя, сворачивала на геест. Здесь молодым людям удалось выскользнуть из толпы; Эльке ушла к себе в комнату, а Хауке остался стоять у дверей хлева на насыпи, наблюдая, как люди постепенно стягивались в трактирную залу, приготовленную для танцев. Тьма почти поглотила окрестности; крутом становилось все тише, только позади ворочалась в хлеву скотина; Хауке казалось, что он уже различает доносящиеся из трактира звуки кларнетов. Вдруг за углом дома зашуршало платье и кто-то маленькими уверенными шагами спустился вниз по тропе, ведущей через марши к геесту. Но вот он в сумерках различил и очертания фигуры и узнал Эльке. Она тоже пошла на танцы к трактиру. Кровь бросилась ему в лицо; не нагнать ли ему девушку, не пойти ли с ней вместе? Но с женщинами Хауке не был героем; раздумывая над этим вопросом, он остался стоять, глядя Эльке вослед, пока та наконец совсем не исчезла из виду.
Выждав некоторое время, чтобы дать ей уйти вперед, Хауке пустился вослед тем же путем. Вскоре он был уже у трактира возле церкви и услышал дурманящий шум праздника: оживленно кричали и болтали толпившиеся у порога и в коридоре люди, из комнаты вырывались взвизги сопровождаемой кларнетами скрипки. Хауке незаметно протиснулся в так называемый «гильдейский зал»;
