Ян уже совсем погружался в сон, когда вдруг ощутил на краю восприятия странное ощущение то ли зова, то ли притяжения внутри себя. Это чувство было очень слабым и пробилось сквозь его озабоченные дневными проблемами мысли только сейчас, когда он почти уснул. Но чувство было четким. Не понятно откуда, но он знал, куда теперь ему надо идти. Опять-таки, он не мог сказать: надо ли идти туда же его компаньонам по побегу, но с этого момента в нем включился внутренний компас, как у перелетных птиц, китов или потерявшихся кошек. Он просто ощущал, что ему очень надо в сторону… кстати, почти совпадающую с направлением их побега. Тем лучше – не надо менять планов, если такие и были. Они просто будут двигаться в этом направлении втроем… Так он и уснул посреди неоконченных дум и странных ощущений.
Алекс тоже не спал на своем месте. Ему не давал покоя голод и сбитые ноги, из-за чего он вертелся с боку на бок и постоянно вздыхал. На самом деле его сердце, кажется, посетила одна незамысловатая болезнь, особенно характерная для столь юного возраста. Он в очередной раз повернулся с боку на бок, и перед его глазами в темноте леса вырисовался стройный силуэт причины его «сердечной недостаточности». Раздался шорох платья, и рядом с ним на мох присела легкая лесная тень, тихо спросив:
- Алекс, ты не спишь? Мне одной страшно, можно я с тобой рядом посижу?
- Конечно, Сашенька!.. Можно я тебя так буду называть? – Алекс, обрадованный визитом девушки, не знал, как выказать свою признательность за то, что она пришла за помощью к нему, а не к Яну.
- Да, это так приятно. Мне кажется, меня именно так называли раньше. Может, маменька или бабушка… жаль, что я о них ничего не помню.
- Странно все это. Я тоже понимаю, что у меня должны быть родственники или хотя бы друзья, но вспомнить что-либо о них не могу, - пожаловался Алекс и предложил. – Давай, лучше я провожу тебя до твоей лежанки и посижу рядом с тобой, пока ты не уснешь. А потом вернусь сюда спать.
- Хорошо, только не уходи так далеко, ляг где-нибудь рядом. Если я проснусь, то опять от страха в голову начнут кошмары лезть, - попросила Саша.
***
Утром проснувшийся Ян застал странную сцену. Парочка молодых, целомудренно лежала ногами в разные стороны. Причем голова Алекса умостилась на краю Сашиной лежанки, касаясь ее виска. «Милые нравы позапрошлого столетия», - он опять удивился странному сравнению, всплывшему в голове. Почему милые нравы? Причем тут столетия? И все-таки, он внутри понимал, что это именно так, и не смотря на поверхностное раздражение, он, действительно, умилялся наивности и чистоте чувств.
