Тропою Толтеков - Виктор Юрьевич Кувшинов

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: БЕСЕДЫ НА КРАЮ МИРА

Глава 1.В туманных джунглях Чиапаса (беседа первая)

Глава 2.Константин Алексеевич

Глава 3.Странный гость (беседа третья)

Глава 4.Последний вечер

Глава 5.Дежавю (беседа вторая)

Глава 6.Астральный новичок

Глава 7.Сон Бога (беседа четвертая)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: СЕРДЦЕ В БРОНЕ

Глава 8.Два в одном

Глава 9.Костя

Глава 10.Женя

Глава 11.Последнее искушение

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ВЫЖИТЬ СРЕДИ БРЕДА

Глава 12.Когда долг превыше всего

Глава 13.Фея туманной долины

Глава 14.Война с призраками

Глава 15.Выжить среди бреда

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: ПУТЬ К СЕБЕ

Глава 16.Поселение

Глава 17.Предсказание

Глава 18.Восстание нагваля

Глава 19.Отражение Земли

Глава 20.Восход Инферно

Глава 21.Совершить невозможное

Глава 22.Начало времен

Эпилог 1

Эпилог 2

«Каждый умрет той смертью, которую придумает сам».

Б.Г.

(беседа первая)

Густые молочные облака тумана зависли в кронах зеленых исполинов, нехотя пропуская сквозь себя лучи утреннего солнца. Еще не наступила душная полуденная жара, и множество пернатых прелестниц неутомимо перепархивало то тут, то там с этажа на этаж многоярусного зеленого моря растений, по пути нарушая тишину леса мелодичными и не очень певучими звуками. Но Косте не было дела до всего этого райского окружения. Он медленно приходил в себя и то, что он видел перед собой, совсем не вдохновляло. Его напарник, весь перемазанный грязью, неподвижно лежал напротив. При этом неестественно вывернутая рука приятеля особенно не внушала оптимизма.

Вокруг на десятки километров протянулись дождевые леса Мезоамерики. Именно ее, а не Мексики или Гватемалы. Так как, по крайней мере, в радиусе ста километров ничего цивилизованного, кроме редких поселений лакандонес – наследников майя, не было. Костя медленно стал вспоминать, как же это он здесь оказался…

***

…Константин Алексеевич Ручейников был еще довольно молодым и, как положено, подающим надежды научным сотрудником Историко-Археологического института. Но ни звание, ни специальность не могли объяснить, как простой советский человек оказался посреди диких джунглей чуть ли не в самом логове империализма.

Наивно полагая в молодости, что он будет раскапывать древнегреческие руины на Черноморском побережье или распотрошит парочку самых-самых таинственных скифских курганов, Константин только к тридцати годам полностью осознал, что в основном от него требовалось. Советский историк должен чуть ли не посекундно протоколировать и восстанавливать похождения великих революционеров и их доблестных продолжателей, причем, не снимая розовых очков восхищения и подобострастия. Но все-таки, кроме этой, обязательной программы, оставалось немного и для души.