Князь Барятинский был наоборот молод, строен и необычайно подвижен. Опыта боевого имел мало и за то Шереметев постоянно корил его. Все знали князя Юрия как книжника читавшего многие военные трактаты. Он изучал войны древности и его отцу целого состояния стоили книги по военному делу.
Вот и сейчас он развернул перед Шереметевым и воеводами карту земель Войска Запорожского и пытался доказать что боярин не прав.
— Наше положение уязвимо, — говорил Барятинский. — И не стоит нам повторять ошибок князя Пожарского. Всем памятен его печальный пример. Он под Конотопом на себя токмо понадеялся.
— Снова яйца учат курицу, — ответил Шереметев. — Ты князь, сколь ден в войске?
— Ты про что боярин? — насупился Барятинский.
— Я годов поболее государю великому служу, чем ты ден, князинька. Рано тебе меня учить. Поживи с мое.
— Дак года, воевода, не всегда приводят к мудрости.
— Что? — Шереметев вскипел, услышав дерзость. — Мне государь наш царь и великий князь Всея Руси войско доверил! Мне! Поляки сейчас слабы. Литовцы такоже. Татары когда еще удар по нам нанесут. Турки только собираются.
— Но наши лазутчики доносят, что Ян-Казимир заключил мир со шведами и все силы бросит на нас, — возразил Барятинский. — А в союзе с татарами они вдвое сильнее нас.
— Хан не особо стремиться воевать с нами, — поддержал Шереметева воевода князь Хованский. — Он в прошлый раз не стремился к тому, чтобы усиливать поляков.
— Но султан принудит его! — Барятинский обернулся к Хованскому.
Князь Иван Андреевич Хованский был также молод, но своего мнения как Барятинский не имело, и с трудами военных историков никогда не знакомился. Он во всем поддерживал боярина Шереметева.
— Ты князь Юрий стрельцами киевскими командовать поставлен? Так? — задал вопрос Шереметев.
— Так! — согласился Барятинский.
— Вот и блюди город Киев. А мы сами с армией государевой сладим. И не нужно нам на бумаге стрелы рисовать.
— С нами войска гетмана Хмельницкого выступят. Рада в Переяславле уже собралась! Гетман Юрий нам верен, — заявил Хованский. — А у него почти 20 тысяч хорошего войска. Да с такими силами мы Варшаву возьмем и принудим короля Яна-Казимира себя вассалом государя Алексея Михайловича признать!
— Уж больно ты скор, князь, — вмешался в разговор воевода Ляпунов. — С поляками не сражался еще, а Варшаву уже взял.
— А ты воевода с ними сражался под Конотопом, — парировал Хованский.
— Не тебе меня тем попрекать! — вскипел Ляпунов. — Под Конотопом русские храбро сражались и славу великую добыли. И не вина многих солдат кавалерии, что битва была проиграна. Поляки и татары воины добрые. И не языком и бить надобно.
