– Может, и так, – согласился Ушияк. – Мы сейчас этот вопрос решаем. Я хочу весь отряд через границу вести. А они, – Ушияк кивнул на Мурзина и Степанова, – предлагают сначала небольшой группой отправиться. Человек тридцать – сорок хотят с собой взять, чтобы организовать партизанскую базу. А потом уж и остальным туда перебраться. Как думаешь, чей план лучше?
Ташиновский ответил не сразу. Он долго вертел в руках свою шляпу, потом, отложив ее в сторону, сказал:
– Они правильно говорят. Немцев на нашей земле сейчас много. В открытом бою они вас уничтожат. Надо идти маленькими группами, незаметно перейти границу, а дальше в наших Бескидах есть где укрыться. Если согласитесь, я сам проведу первую группу глухими тропами. Там только дикие горные козы встретиться могут.
– Хорошо! Пусть будет, как ты говоришь, – согласился Ушияк.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что Ташиновский в прошлом охотник и прекрасно знает леса Валашского края. Узнав, что партизаны намечают создать свою базу на горе Княгиня, он беспрекословно одобрил этот выбор. Потом объяснил Мурзину, где будет поджидать партизан после перехода границы.
По единодушному мнению было решено, что первую группу из сорока человек поведет в Моравию капитан Мурзин. С ним вызвались идти Степанов и Грековский. Сам Ушияк с основными силами отряда должен оставаться в партизанском лагере над селом Штавник и ждать связного от Мурзина. В случае благополучного исхода задуманной операции этот же связной приведет Ушияка и остальных партизан в расположение группы Мурзина. На отбор людей и подготовку к трудному ночному походу оставалось всего два дня.
Солнце садилось за горы, когда Мурзин привел группу партизан в условленное место неподалеку от словацко-моравской границы. Гаша Ташиновский с двумя чешскими коммунистами уже поджидал их возле быстрой горной речушки. Сильный, пронизывающий ветер сквозил по ущелью, трепал верхушки деревьев, срывая с них посеревшую, высохшую листву. Сквозь прозрачную воду был отчетливо виден каждый камушек на дне, продолговатыми короткими тенями мелькала форель.
– Смотри, рыбы сколько. И никто не ловит, – сказал Степанов, обращаясь к Мурзину.
– Ишь чего надумал, – насмешливо ответил тот. – Сейчас не до рыбы. Люди сами друг друга ловят.
– Нешто це рыба, – вмешался в разговор бывший летчик Петр Будько. – От на Камчатке, то рыба. Я перед самой войной там служил. Река на краю аэродрома. То кета, то горбуша идет. Ткни в воду кол – метров десять стояком плывет, между рыбинами держится. Зайдешь в речку, бывало, и вилами кету на берег выбрасываешь. В каждой килограмм по пять, а то и все десять… – Будько вытянул левую руку и, стукнув себя по плечу ребром ладони, добавил: – Во какая. И не меньше. А здесь что? Малек, да и только…
