Не теряя времени, Мурзин перебежал улицу. Вместе с другими партизанами бросился он к подъезду, заскочил внутрь. На лестничных клетках гулко хлопали выстрелы. Где-то наверху грохнул взрыв гранаты. На голову посыпалась штукатурка. И разом оборвался дробный перестук пулемета.
Перескакивая сразу через две ступеньки, тяжело дыша от быстрого бега, партизаны ринулись наверх. На втором этаже двери в квартиры были раскрыты настежь. В одной из них Мурзин увидел лежавшего навзничь немца. Руки его были раскинуты в стороны, возле головы растеклась большая лужа крови. Из соседней комнаты с поднятыми руками вышли два германских солдата.
– Жить захотелось? – усмехнулся Мурзин и, обернувшись к Николаеву, приказал: – Посмотри за ними, а мы наверх сбегаем.
В это время из противоположной двери прогремела автоматная очередь. Один из партизан схватился за грудь и стал медленно опускаться на пол. Мурзин спрятался за косяк и дал длинную очередь из автомата. На верхнем этаже тоже снова началась перестрелка. То и дело слышался звон разбиваемых стекол.
– Я с Николаевым прочешу эту квартиру, а остальные давайте наверх, к Милеку и Куделе, – подал команду Мурзин.
Но и без этой команды несколько партизан уже бежали вверх по лестнице. Они подоспели как раз вовремя. Павел Куделя один отстреливался от наседавших на него немцев. А Ян Милек, обхватив раненую руку, из которой струилась кровь, притулился к стене и тихо стонал.
Немцы засели в одной из комнат и вели огонь вдоль коридора. Куделя притаился за углом, на самом краю лестничной клетки. Улучив удобный момент, один из партизан метнул в конец коридора гранату. Выстрелы прекратились.
– Хенде хох! – прокричал Куделя.
Ответа не последовало.
Партизаны с опаской вошли в коридор, потом прошли в большую светлую комнату с перебитой, поваленной на пол мебелью. Из нее дверь вела в другую комнату. Там прозвучал глухой одиночный выстрел. Павел Куделя, шедший впереди всех, отпрянул в сторону. Но в дверях показался рослый солдат с поднятыми руками. За ним, тоже с поднятыми руками, следовали еще трое.
– Штурмбанфюрер капут! – дрожащим голосом пробормотал один из них.
Куделя заглянул в дверь и увидел раскинувшегося на полу немецкого офицера. На его виске зияла рана, рука судорожно сжимала рукоятку пистолета.
Собрав трофейное оружие, партизаны спустились на второй этаж. Там тоже все уже было кончено. Два пленных немца топтались на лестничной клетке, не спуская глаз с автомата, направленного на них Николаевым.
