Отдаленные звуки оркестра доносились теперь из самого центра города. Видимо, этот оркестр и заглушил громкие выстрелы в доме Плахетки.
Четверо молодых подпольщиков во главе с Честмиром Подземным гурьбой ввалились в горницу. Каждому из них не исполнилось еще и двадцати. И хотя им и раньше приходилось убивать врагов своей родины, но в тех случаях поверженные фашисты оставались лежать на затемненных улицах города или в поле, а теперь они впервые увидели убитого ими человека, раскинувшегося на полу в луже крови. Зрелище это было непривычным и пугающим.
– Теперь тащите его в сени. В чулане спрячем, а ночью на огороде зароем, – распорядился Честмир Подземный и первым подхватил тело убитого под мышки.
Впятером затащили в чулан тяжелую ношу. Больше часа мыли подпольщики крашеный пол, затирая на досках пятна крови. К приходу хозяина конспиративной квартиры пол горницы был надраен до блеака. Правда, исчезла ковровая дорожка, в которую завернули труп Брина. Но, узнав, в чем дело, Ян Плахетка не рассердился. С наступлением темноты он помог товарищам вырыть яму на своем огороде. Большой Франта оказался настолько велик, что его с трудом втиснули в нее. Так бесславно закончил свой жизненный путь один из лучших агентов штандартенфюрера Отто Козловского, профессиональный провокатор, прозванный гестаповцами Франтой Великим.
Весна пришла неожиданно рано. Мартовские дожди начисто смыли снежный покров. Теплый бархатный ветерок разгуливал в горах Моравии, а командир партизанской бригады имени Яна Жижки майор Мурзин (это звание ему присвоили неделю назад) опять метался в бреду на кровати чешского лесника Павла Резничека.
Только вчера с группой партизан участвовал он в диверсии на железнодорожном перегоне Всетин – Яблунка. Пустив под откос в речку Горная Бычва эшелон с немецкими танками, партизаны возвращались на базу, когда им повстречались каратели. В завязавшейся перестрелке фашистская пуля опять угодила Мурзину в ногу. Партизаны унесли раненого командира в горы и оставили в одинокой небольшой хате лесника, расположенной на отшибе в горном лесу, в нескольких километрах от села Гощалково.
К вечеру температура у раненого подскочила до сорока. Требовалась срочная медицинская помощь. Узнав об этом, Степанов отправил к Резничеку разведчицу Надю Струкову, которая еще в начале войны прошла курсы санитарных инструкторов. Врачей в партизанской бригаде не было.
Когда Надя добралась к хате лесника, Мурзин был в полусознательном состоянии. На заросшем лице горели блестящие от жара, казавшиеся огромными глаза.
