Стояли последние дни бабьего лета. В прохладном воздухе солнце светило по-особому ярко. По ночам небо было чистым, звездным.
Чтобы не упустить благоприятную погоду, площадку для приема грузов необходимо было отыскать немедленно.
Густые сумерки опустились в горах, когда Ушияк и Мурзин вошли в огромную землянку, до отказа забитую партизанами. Здесь разместилось около ста человек. Вместе с вечерними сумерками землю окутал холод, который загнал сюда всех, кто был свободен от караульной службы и очередных диверсий.
Большая железная бочка из-под бензина, приспособленная под печку, раскалилась почти докрасна. Вокруг нее на нарах, на патронных ящиках плотным кольцом расположились партизаны. Одни сушили портянки, другие штопали износившееся белье, третьи просто курили. Над трехъярусными нарами, под самым потолком, висел плотный слой сизого махорочного дыма, перемешанного с копотью самодельных керосиновых ламп.
Завидев своих командиров, партизаны потеснились, уступая им место поближе к печке. Усевшись поудобнее на предложенный кем-то ящик и перебросившись парой шутливых фраз, Ушияк первым завел деловой разговор:
– Судруги! Кто из вас знает поблизости большую поляну, где можно принять грузы с Большой земли?
После недолгого молчания посыпались предложения. И сразу разгорелись жаркие споры, потому что каждый считал свое предложение лучшим. Мурзин молча прислушивался, взвешивал все «за» и «против». Многие из предложенных мест он знал и сам, о некоторых слышал впервые. Наконец партизаны единодушно признали, что лучшей площадкой для приема грузовых парашютов является та самая поляна на горе Княгиня, где когда-то английские самолеты бомбили их первый лагерь.
– Что ж, место, пожалуй, подходящее, – проговорил Мурзин. – Поляна большая. Кругом лес. И высота подходящая. Летчики издалека сигналы увидят.
Ушияк тоже согласился с этим предложением.
– Спасибо, судруги, за совет. Пойдем, Юра, на рацию, – сказал он Мурзину. – Надо теперь же сообщить в Киев координаты. Может, завтра ночью первые самолеты прилетят.
Попрощавшись с партизанами, они выбрались из землянки и тут же лицом к лицу столкнулись с надпоручиком Дворжаком.
– Добже, пан велитель! Я вас по всему лагерю разыскиваю, – обратился он к Ушияку. – В штабе сказали, что вы в землянку к партизанам пошли. А в какую, никто не знает. Я все обегал…
– Вернулся наконец, – перебил его Ушияк. – А мы уже беспокоились. Я думал, может, ты к бошам попал.
