Валериус грубо схватил его за поврежденное плечо и толкнул по направлению к усадьбе.
Зарек споткнулся и упал.
Последняя монета выскользнула из рук и покатилась по улице.
— Нет! — Зарек резко выдохнул и пополз за ней.
Валериус поймал его и рывком поднял на ноги.
— Что с тобой?
Зарек увидел, как расплывчатый ребенок схватил его монету и убежал. Голодная боль скрутила желудок. Он был абсолютно побежден.
— Я только хотел кусочек хлеба, — прошептал он дрожащими губами. Сердце застыло.
— У тебя есть хлеб дома.
Нет. У Валериуса и его братьев был хлеб. А у Зарека лишь отбросы, к которым не притронулись бы даже другие слуги и собаки.
Один единственный раз в жизни он хотел съесть что-то свежее, не тронутое другими. Пищу, в которую никто еще не плюнул.
— Что это?
Зарек сжался, услышав рокочущий голос, который всегда проходил сквозь него, как осколки стекла. Он отдернулся, пытаясь казаться невидимым для генерала, сидящего на коне, хотя знал, что это невозможно.
Этот человек видел все.
Валериус выглядел таким же испуганным, каким ощущал себя Зарек. Голос его задрожал, как случалось всегда, когда он обращался к отцу.
— Я…я…
— Что этот раб тут делает?
Зарек отступил от Валериуса, когда глаза брата расширились, и он сглотнул. Было очевидно, что Валериус пытается солгать.
— М-мы собирались на р-р-рынок, — быстро ответил он.
— Ты и раб? — скептически спросил генерал. — Зачем? Надеялся купить новую плеть, чтобы его бить?
Зарек молился, чтобы Валериус не вздумал лгать. Когда он пытался защитить его ложью, выходило только хуже.
Если бы только он сам осмелился сказать правду, но он давно выучил, что рабы никогда не говорят со своими хозяевами.
А ему, больше, чем кому бы то ни было, запрещалось обращаться к отцу.
— Н-н-ну… Я…
Отец прорычал ругательство и пнул Валериуса в лицо. Сила удара сбила того с ног. Теперь он лежал рядом с Зареком, из носа текла кровь.
— Меня тошнит от того, как ты нянчишься с ним.
Отец спешился и поспешил к Зареку, который упал на колени и закрыл голову руками, ожидая удара.
Отец ударил его по ребрам.
— Вставай, пес.
Зарек не мог вздохнуть от боли в боку и ужаса, охватившего его.
Магнус вновь опустил ногу на его тело.
— Вставай, я сказал!
Зарек заставил себя встать, несмотря на то, что ему хотелось лишь бежать. Но он давно выучил, что оно того не стоит. Бегство лишь усилит наказание.
Поэтому он стоял, открытый для ударов.
Отец схватил его за шею и повернул к Валериусу, который тоже уже был на ногах. Он притянул Валериуса за одежду и прорычал:
