Сакс недовольно кивнул и собрался пойти вперед, но тут же воткнулся, в покачнувшегося от удара Степу.
– Что? – посмотрел на него Шойс.
А в Степе вдруг тоже проснулся охотник за традициями.
– Внимание, – он поднял палец, еще раз призывая к тишине.
Все замерли. В наступившем безмолвии отчетливо послышался стук каблуков. Цок-цок, цок-цок. Не такой, как тот, у официанта, но, тем не менее, слышный довольно отчетливо. Декстер нахмурился, а Степа, уже собравшийся поучаствовать в очередной экзекуции, вдруг заметил разгладившееся безмятежное лицо Равазова и потихоньку начал сдавать назад. Этот «цок-цок» был неспроста. Четкий, размеренный стук приблизился, и по вдохновенному лицу Равазова Степа понял, что не ошибся.
Декстер, повернувшись к углу, из-за которого приближались каблуки, уже совсем было собрался начать лекцию о правилах организации ресторанного бизнеса, но вдруг остановился, как вкопанный, воочию узрев источник цоканья.
Группа, собравшаяся вокруг них, замерла точно так же. На появившегося из-за угла обладателя каблуков, вернее, обладательницу, смотрели все, затаив дыхание. Все, кроме Степы. У него уже была прививка против этой болезни. Вернее, целых две. Во-первых, у него была его Селена, а во-вторых, он целых три года обретался в непосредственной близости от этой красоты. Стоп, забыли: три причины. Третья причина стояла рядом и разве что не пускала пузыри от открывшегося вида. Звали причину – Декстер.
Каблуки остановились.
– Здравствуйте, – произнесла появившаяся из-за угла и увидевшая небольшую толпу женщина. Нет, не так: Женщина. Так было правильнее. – Я, конечно, рада вас всех видеть, но не расскажете, по какому случаю меня встречает половина бара?
– Любимая, – атакующим штурм-ботом рванулся вперед Декстер. – Только скажи, и тебя будет встречать весь персонал с развернутыми знаменами, исполняющий гимн.
Женщина только чуть улыбнулась в ответ на это представление. За ней тут же заулыбались все остальные. Даже Равазов изменил своей выдержке и расплылся в улыбке. Положительно, эту женщину обожали все. Включая «привитого» Степу. Но Степа, в отличие от того же Декстера, хотя бы мог свободно мыслить.
– Шойс, – Донкат, шагнул вперед и коснулся плеча сакса. – У нас нет знамени и флага. Привет Эля, рад тебя видеть.
– Будут, – не моргнув глазом, пообещал Декстер, гордо выпятив грудь и не отрывая взгляда от предмета обожания. – Как только моя королева скажет, сразу и будут.
– Шойс, я тебя и без знамени люблю, – улыбнулась женщина.
