Фэлкон, сделав над собой усилие, прорычал:
— Берк, почему вы пустили его?! Теперь он знает нашу тайну! Знает, что Виктория мне не сестра!
Снова закашлявшись, Фэлкон поспешно прикрыл губы салфеткой, чтобы Драдж не увидел кровь.
Тори покраснела до корней волос и проворчала:
— Капитан Драдж, какого черта?.. Что вам тут надо?
— Мы подстрелили контрабандиста. Возможно, не одного. Поэтому я подумал…
— Но при чем тут я? — перебил Фэлкон.
— Я подозреваю, что к вам в Бодиам доставили контрабанду.
— Ваши подозрения совершенно беспочвенны. Доброй ночи, Драдж.
Вытолкав капитана из комнаты, мистер Берк тоже вышел и захлопнул за собой дверь.
— О Господи, он подозревает тебя, Фэлкон, — прошептала Тори.
— Теперь… все равно.
Он в очередной раз закашлялся. Спрыгнув с постели, Тори покачала головой.
— Нет-нет, не говори так. И не сдавайся… — добавила она с мольбой в голосе.
— Просто я… рассуждаю здраво, — пробормотал Фэлкон. — А ты не переживай из-за меня.
— Не болтай глупости. И вообще помолчи. Тебе от разговоров только хуже.
Услышав, как Пандора скребется в дверь, Тори открыла ей. Хищница со вздыбившейся на загривке шерстью обследовала комнату. Убедившись, что чужак ушел, успокоилась. Вскоре вернулся Берк, который тотчас сообщил:
— Драдж уехал. Разумеется, я напомнил ему, что у вас много друзей в высших сферах, милорд. Мне кажется, капитан немного смущен. Сомневаюсь, что сегодня он вернется.
Повернувшись к Тори, Берк сказал:
— Позовите меня, если что-нибудь потребуется.
Когда он был уже у двери, Тори окликнула его и, схватив свой мальчишеский наряд, вышла вместе с ним.
— Мне кажется, эту одежду лучше сжечь, — сказала она.
Прикрыв за собой дверь, прошептала:
— Мистер Берк, мне страшно… Фэлкон говорит так… словно собрался умирать.
Берк взглянул на нее с сочувствием:
— Увы, моя дорогая, он действительно умирает. У него в легких пуля. Именно поэтому в ране так пузырится кровь. А затем начнется самое худшее. Через несколько часов легкие зальет кровью. К сожалению, ему уже не помочь. Вы это понимаете?
Не в силах вымолвить ни слова, Тори лишь кивнула в ответ. Вернувшись в комнату, она подошла к кровати и придвинула к себе стул. Ее захлестывали ужас и отчаяние. «Как мне это перенести? Как я останусь без него?» — спрашивала она себя.
Но она все же нашла в себе силы отбросить мысли о будущем. Им было отпущено еще несколько часов, и это время уже само по себе являлось драгоценностью. И сейчас, в эти оставшиеся часы, Фэлкону требовалась ее забота, ее любовь.
