— Это так мило с твоей стороны, Донателла, — сказала она. — Сама ты выглядишь такой красивой, когда солнце играет в твоих волосах.
— Спасибо.
— Как моя мать?
— Безумна, как всегда, — небрежно бросила Донателла, подходя к туалетному столику и беря щетку. — Правда, она почти все время молчит. Мама сказала ей, что ты навещаешь подругу в Килдрамми. Больше ничего не потребовалось. Она вышла из комнаты, мурлыча что-то себе под нос.
Щеткой пользовался хозяин дома, решила Донателла, заметив в щетине светлые волоски. Тайсон Шербрук — настоящий красавец и, очевидно, давно нуждается в жене. Правда, он викарий, а значит, скорее всего человек безвольный, слабый, чьи мысли устремлены к возвышенному и духовному. Зато им будет легко управлять. Что ж, об этом стоит подумать!
Она вытащила застрявшие волосы и с легкой улыбкой шагнула к кровати.
— Миссис Макфардл сказала, что ты должна убраться из постели викария. Визжит на весь замок, что ты не имела права туда ложиться, что скоро все об этом узнают и репутация бедного лорда Бартуика погибнет.
— Меня это не удивляет. Она на все способна. Кроме того, я чувствую себя гораздо лучше и, возможно, уже вечером переберусь в спальню Мегги. В ее кровати, как и в этой, может спокойно поместиться человек шесть.
Донателла цела рядом и принялась работать щеткой. Что за банальный цвет волос! Как у половины шотландцев!
— Мегги — это дочь викария?
— Да. Чудесная девочка. И такая умная! Очень любит отца.
Донателла дернула колтун. Мэри Роуз поморщилась. Но Донателла осторожно распутала клок волос.
— Недавно я видела Эриксона. Он приезжал к папе. Ах, Мэри Роуз, бедняга так расстроен!
Донателла почувствовала, как кузина сжалась от страха, но не выпустила из рук щетки.
— Мэри Роуз, что с тобой? Неужели ты его боишься? Смешно! Он ничего тебе не сделает. Я уверена, что Эриксон тебя любит. Оставь эти глупости, выходи за него и увидишь, он будет прекрасным мужем.
— Не думаю, — медленно протянула Мэри Роуз, глядя перед собой. — Я знаю, что ты умеешь вертеть мужчинами, вечно заставляешь их плясать под свою дудку. Но я? Мне такое в жизни не удастся! Кроме того, я никогда не считала, что Эриксон меня любит. Тут ты ошибаешься.
— Почему же он так стремится жениться на тебе?
— Не знаю. Но даже если я и выйду за него, представить не могу, что возьму над ним верх. Ты — дело другое. Ты очень сильная, Донателла.
— Женщина должна быть сильной, иначе превратится в грязную тряпку, о которую вытирают ноги все, кому не лень.
