— Если я скажу да, Тайсон, ты поцелуешь меня?
«Боже милостивый!» — подумал он.
— Погоди! Что, если мы поженимся, а потом ты решишь, что не слишком меня любишь?
— Ну что ты мне нравятся даже пальчики у тебя., на ногах, в том числе тот, который ты сломала в детстве.
Лукавое выражение исчезло из ее глаз. Мэри Роуз вцепилась в его сорочку и возмущенно воскликнула:
— Ты смотрел на мои пальцы?! С чего вдруг? Такое никому и в голову не придет! Когда это произошло?
— Мне пришлось обтирать тебя водой, чтобы снять жар, — деловито пояснил он. — И прекрати истерику. Я не мог никому поручить такое деликатное дело, кроме миссис Макфардл, а ее, по вполне понятным причинам, не позвал. Ты ведь не слышала, чтобы я жаловался или упрекал тебя в том, что ты не давала мне спать всю ночь. Как видишь, характер у меня добродушный.
— Ты видел мой сломанный палец, — растерянно повторила она. Он в жизни не видел более смущенного лица. — И наверное, даже больше, чем палец.
— Ну… честно говоря, да.
— Какой позор, Тайсон! До этого никто не видел меня без одежды. Ужас! Ведь ты мужчина!
— И с этим ничего не поделаешь. Мэри Роуз, если ты немедленно не согласишься, я могу тебя уронить. Хотя ты не слишком толста, мои силы на исходе.
Но она никак не могла решиться. Наконец, к его, величайшему облегчению, медленно кивнула — скорее себе, чем ему, — и прошептала:
— Хорошо, Тайсон. Говорю «да», но лишь потому, чтобы ты не сгорбился раньше времени, как дряхлый старикашка, и не принялся со стонами хвататься за спину.
— Тогда говори.
— Да. Во мне живет надежда на лучшее. Кроме того, я так смущена, что готова проглотить язык. Ладно, сделаем все как полагается. Я стану вашей женой, сэр, и буду молить Бога, чтобы вы не пожалели о своем благородстве.
Он неохотно поставил ее на пол, разжал руки и, чтобы доказать, что он держит слово, приник к ее губам.
День выдался прекрасный. Солнце струилось сквозь выходившие на запад окна. Не успели графиня Ашбернем и Мегги покинуть комнату, как Донателла, с жалостью взглянув на кузину, объявила;
— Выглядишь ты хуже некуда, Мэри Роуз. Хочешь, я расчешу тебе волосы?
Мэри Роуз только усмехнулась. Еще совсем недавно, скажи ей Донателла что-нибудь подобное, она почувствовала бы себя совершенным ничтожеством, чем-то вроде валяющейся под ногами сливовой косточки. Но теперь никакие скрытые оскорбления кузины ее не трогали. Она не сомневалась, что безобразно растрепана, но это сейчас не имело значения ни для нее, ни для Тайсона. Мэри Роуз была счастлива.
