После этого осталась лишь одна проблема. Он хоть и понимает мысленную речь и даже иногда позволяет себе выполнять мои не приказы, а произнесенные нежным голосом просьбы, но критерии, по которым он определяет, стоит или не стоит субъект его пристального внимания, выбирает самостоятельно. Будучи почему-то уверенным, что жаркий поцелуй также должен расцениваться как посягательство на мою персону.
И ведь бесполезно спорить. В этом они с папочкой и моими сводными братцами очень похожи. Если решили, что это белое, то пусть оно, хоть в крапинку, так белым и останется.
Уж не знаю… Да нет, хорошо знаю, почему мой план был принят лишь с небольшими дополнениями.
Батюшка в очередной раз решил проверить мою способность к самостоятельному нахождению лучшего выхода из ситуации. Правда, надо отдать ему должное, пока они с Роланом изгалялись над бедным магом, придумывая самые несуразные варианты нашего неожиданного знакомства, они выдали достаточно информации, чтобы у меня сложилось полное представление о том, что такое наш граф.
Поэтому все и прошло так удачно. Почти…
Теперь моя улыбка была уже несколько иной. Этот мужчина… Короче, в жизни он оказался значительно интереснее, чем тот, кого я представила себе по рассказам отца. Так что… Исполнение батюшкиного поручения должно доставить мне массу удовольствия.
Черные густые волосы, зачесанные шапкой назад и ниспадающие волной на спину. Большие карие с зеленым оттенком глаза. Гордая посадка головы. Широкие плечи. А рост… Мой самый любимый. Правда, с этим не все так благополучно, как смотрится со стороны. Чтобы дотянуться до этих прекрасно очерченных губ, придется таскать за собой табуреточку. Или просить брать меня на руки.
Но это скорее легкая экзотика, чем препятствие для осуществления уже собственных планов.
В дверь негромко постучали: видимо, предполагая, что я предаюсь сну. Я быстренько стерла с лица шальную улыбку и, натянув маску умирающего лебедя, правда, проследив за тем, чтобы она не произвела впечатления отлетающей души, пригласила войти.
Первой в комнату заглянула девушка-служанка, которая ухаживала за мной. Мило улыбнулась, бросила взгляд на меня, оценила, в каком состоянии я нахожусь, и, удостоверившись, что моей девичьей чести ничего не угрожает, позволила войти в комнату воину. Которого я тоже узнала.
Мой братишка, который не мог доверить нанести мне рану никому, кроме себя самого, обработал свой пыточный инструмент еще одним составом. Так что, я хоть и пребывала в частичной отключке, но тем не менее могла и слышать и чувствовать все, что происходило вокруг. А узнавать людей-нелюдей по иным признакам, чем внешний вид, меня учили с самого детства.
