Порывшись в книгах, он нашел одну, такую же потрепанную и хрупкую, как предыдущая, но гораздо тоньше, и протянул ее Клер. На обложке значилось: «Обозначения металлов в египетских надписях».
— Символ, который я показывал тебе, обозначает медь. Остальные ты должна выучить к завтрашнему занятию. Я также рассчитываю, что ты прочтешь «Последнюю волю и Завещание» Бэзила Валентина[7]. У меня тут есть экземпляр… — Он принялся яростно разбрасывать книги, наконец с возгласом удовлетворения вытащил нужную и протянул Клер. — Особое внимание обрати на алхимические символы. Тебе придется копировать их до тех пор, пока ты не сможешь воспроизводить все по памяти.
— Но…
— Бери! Бери и уходи! Вон! Я занят! Мирнин пронесся мимо, в спешке сбивая стопки книг, открыл дверь, через которую удалилась Амелия, и встал там, нетерпеливо притопывая.
Он был по крайней мере на фут выше двери и выглядел словно человек в норе хоббита.
— Слышала? — рявкнул он. — Уходи. Сейчас у меня нет времени. Возвращайся завтра.
— Но… я не знаю, как добраться домой и как потом вернуться сюда.
Мгновение он смотрел на нее, а потом рассмеялся:
— Кто-нибудь отведет. Я не могу ради тебя изменять конфигурацию системы!
Клер потрясенно смотрела на него. Что он хотел сказать?
— Какой системы? Вы имеете в виду… порталы?
Если Мирнин все знает о порталах, тех самых, которые появляются и исчезают в Морганвилле как бы ниоткуда, да еще и занимается их настройкой… Она поняла, что должна все выяснить и разобраться, как это работает.
— Да, я отвечаю за них, среди многих прочих вещей, хотя в данный момент вряд ли это самое важное, — сказал он. — Потом, Клер. Теперь уходи. Поговорим завтра.
Он схватил ученицу за руку, буквально вытолкал в дверь, захлопнул ее и с силой грохнул по ней кулаком.
— Запри снаружи! — закричал он.
Клер достала ключ. Освещение было скудное, руки дрожали, но она сумела вставить ключ в замок, повернула и услышала, как щелкнули тумблеры.
— Вынь ключ! — завопил Мирнин.
— Но…
— Теперь ты, Клер, в ответе за меня и мою безопасность.
Сейчас его голос звучал не так громко и скорее устало. А потом он… заплакал.
— Мирнин? — Клер прижала ухо к двери. — Что с вами? Может, мне вернуться и…
От силы его удара дверь содрогнулась, и Клер отскочила. Между тем плач не стихал — плач маленького потерянного мальчика.
Поколебавшись, Клер повернулась, решив все же уйти, и увидела… Амелию, спокойно стоящую около письменного стола в свете единственной свечи, по-прежнему невозмутимую, но с еле заметным налетом грусти в чертах лица.
