— А откуда услышишь? — горячился Андрей. — Из газет, что ли?
— Ну, а хотя бы из газет.
— А ты о погроме так хоть что-нибудь читал? Ничего, брат, — тишь да гладь и божья благодать!..
У Монастырских к гимназистам вышел старший брат, студент Яков. Он выслушал их и сказал:
— Очень хорошо, что товарищи интересуются судьбой Миши. Но, к сожалению, и мне нечего вам сказать. Миша исчез внезапно и не предупредил никого из нас. Мы знаем только, что он не погиб во время погрома. Недавно он прислал на мое имя записку, но в записке нет никакого адреса.
— Что же он писал в записке? — спросил Котельников.
Яша замялся:
— Да так, ничего особенного… Всего две-три строки.
— Но все-таки, неужели ничего нельзя заключить из записки!
— Увы, ничего.
— Но что же там было написано? — настаивал Котельников.
Ясно было, что Яша не хочет показывать записку гимназистам. Андрей незаметно толкнул Василия, но Котельников закусил удила. Широко раскрытыми глазами он глядел на Яшу и всем своим видом недоумевал.
— Ну, если вы так хотите знать, что написал Миша, смотрите, читайте! — решился наконец Яков.
Из потрепанного желтого бумажника он извлек смятый, захватанный клочок бумаги.
Василий, не колеблясь, развернул записку. Неровным почерком, слепым карандашом, словно писали на колене, на чужой спине или на заборе, было выведено:
«А как поступают социал-демократы, когда у них убивают отца и сестру? Призывать к забастовке и не ходить в гимназию? Теперь я вижу, что бастуют только те, кому спокойно живется. Во время погромов не до забастовок. До свиданья!
Миша».
Гимназисты смущенно топтались на месте.
— Уж если на то пошло, так садитесь, господа. Поговорим, — сказал Яша. — Мне как-то Миша говорил о вас. Вы хотели образовать кружок, читаете Маркса, занимаетесь политикой. Но из большинства гимназистов, извините меня, выйдут плохие революционеры. Из многих выйдут неплохие чиновники, прокуроры и судьи. Все чиновники когда-то были гимназистами и студентами, но, получив службу, поспешили забыть юношеские увлечения. Важнее всего стало жалованье двадцатого числа. Чтобы быть революционером, нужно отдать на служение трудовому народу всю жизнь. Пойти на все лишения и опасности. Как идет солдат в бой. Нужно порвать со своими, если они против революции. Это — вопрос всей жизни. Окончившему университет и без революции живется сносно… Я понимаю, вам многое не нравится. Но не в этом же дело. Рабочий класс и революционная социал-демократия ставят перед собой широкие задачи. Они хотят перестроить все общество. Уничтожить эксплуатацию. Освободить труд.
