Вдруг из передней толпа посетителей хлынула в помещение библиотеки. С шумом захлопнулась дверь в переднюю. Кусок штукатурки серой пылью лег на полу.
— Господи, куда вы, куда? Нельзя сюда! — суетился, бегал и нервничал Алфеев.
Но его не слушали. Скакали через высокий барьер, прятались под защиту тяжелых книжных скоплений. Кто-то на четвереньках отправился под круглый стол читальни.
«Пах, пах…» — раздавалось на улице.
«Д-з-зинь…» — отвечали стекла библиотеки.
«Дз-з-з-зинь…» — словно эхо, откликались стекла каких-то соседних домов.
Страх толпы передавался гимназистам.
— А что, если сюда придут, если начнут громить, как на Крымской улице?
— Слушай, но кто же это там? — тянул за рукав Котельников. — Кто это стреляет? Пойдем посмотрим!
— Куда же мы пойдем, Вася?
— В сад… Увидим через забор.
— А садовник?
— Да он сам, наверное, на заборе сидит. Мы ведь не за яблоками…
Садовник действительно смотрел через забор, забравшись на карниз дома. Он бросил короткий взгляд в сторону гимназистов и опять стал наблюдать за улицей. События были значительны. Право на любопытство становилось выше священных прав собственности.
С забора открывался вид на перекресток двух городских улиц.
Прячась в зеленых палисадниках, за стволами серебристых тополей и фонарных столбов, расположились солдаты в кавалерийских штанах и синих бескозырках. Посредине улицы был выстроен спешенный взвод. Коноводы отвели лошадей подальше, к днепровским спускам.
На перекрестке бушевала толпа. Голоса перебивали один другой. Гармонь в пьяных руках терзала воздух, спорила с криком голосов. Десятка два городовых в мотнистых штанах и коротких, до середины икр, сапогах, старались оттеснить толпу в соседние улицы. Толпа не унималась. Пивные бутылки высоко взлетали и с хрустом распадались на камнях мостовой. Тонкостенные сотки белой молнией мчались в солнечном воздухе к стенам соседних домов и обдавали стеклянной пылью кирпичи тротуаров.
Подвыпившая толпа не обращала внимания ни на городовых, ни на солдат, ни даже на стрельбу холостыми. Она теснила цепь полицейских, словно поставила себе целью пробиться к драгунам.
— В воздух палят, — сказал Андрей.
— Почем ты знаешь?
— Во-первых, никто не падает, а во-вторых, если драгуны будут стрелять, то прежде всего перебьют городовых.
— Значит, неинтересно! — заявил вдруг Ленька.
— Сволочь ты! Байстрюк! — обозлился внезапно садовник. — Тебе что ж, охота, чтоб людей калечили?! Пошел вон отсюда! Брысь!
