, на других —
Падма и так далее, эти надписанные этикетки она наклеит на готовые коробки. На коробках с именем Падма она допишет
«В дар Армии спасения» или
«Отправить Сарите, в Лос-Анджелес». Обычно раз в неделю Кешав приезжает на машине из своей квартиры в университетском городке и забирает свои коробки. Во время его посещений она, как правило, берет свою машину и бесцельно катается по пустынным проселочным дорогам в течение часа, с тем чтобы он успел уехать, прежде чем она вернется.
На следующей неделе он приедет в последний раз. После этого она перестанет быть той, кем была целых двадцать три года, — женой. Вся суета и хлопоты, связанные с подготовкой к свадьбе, дым священного огня, запах цветов и топленого масла из молока буйволицы, прощальные речи перед ее отъездом из Индии в Америку, чтобы жить там с Кешавом, все те недели, и месяцы, и годы жизни в чужой стране, ее старания приспособиться и привыкнуть, приезды на родину — короткие и все более редкие, смерть родителей, рождение двоих детей, теперь уже выросших и живущих отдельно от них, — все это в прошлом. А то, что осталось, напоминает полную раковину немытой посуды наутро после вечеринки, о которой сохранились неотчетливые воспоминания: старый дом, неизбежность одиночества, и даже лицо ее с каждым днем все больше и больше становится чужим.
Все вещи в спальне уже рассортированы. Кешав сказал, она может оставить себе вещи детей. Ей нужно только отложить для него кое-что из мебели, сложить его книги, одежду, памятные сувениры, клюшки для гольфа, бокалы для коктейля. Он же позаботится о тех вещах, что хранятся в подвале, и об инструментах в сарае. В иные дни она сидела на диване или на кухонном стуле как будто в забытьи, погрузившись в некоторое состояние отрешенности, покорно отдавшись воспоминаниям, выплывающим из закоулков памяти: о том, как пахли ее дети в младенчестве, — легкой смесью молока и талька, как по ночам спальня наполнялась дыханием Кешава, о том, какой на ощупь была его кожа и борода, как она вдыхала терпкий аромат его пота после занятий в зале… О том, как он, подобно собаке, которая носится с косточкой, обязательно должен был вникнуть во все, что вызывало у него интерес — в предметы, людей или явления жизни, — до тех пор пока ему не удавалось выразить словами их сущность.
С этим была связана их первая ссора, вскоре после того, как до нее дошли некоторые слухи о Кешаве и его новой коллеге-профессоре — знаменитой Марии Какой-то-там, которая путешествовала по местам военных действий и написала значительный роман, основанный на ее личном опыте. Когда Падма предъявила Кешаву свои претензии, он был скорее раздосадован.
