Евграф Юрьевич поднялся и удивленным взглядом окинул собравшихся.
– Вы что, все ко мне?
Толпа все поняла и стала рассасываться, попутно обливая меня презрением. Раздавались возгласы:
– Э-эх!
– Халтурщик!
– Ну что, съел?
Когда мы остались в своем первоначальном составе, шеф, смахивая шахматы в ящик стола, произнес:
– А теперь за работу, за работу! Хватит предаваться забавам.
Хороши забавы! Можно сказать, выставил на всеобщий позор. Впрочем, и я хорош, нечего было хвост распускать, словно павлин. Если на то пошло, у Иванова-Бельгийского я выиграл обманом, применив недозволенный прием. Рассудить по справедливости, я получил по заслугам. Рано или поздно все открылось бы - ведь эксперимент не вечен, - и тогда мне пришлось бы краснеть не только перед коллегами. Спасибо Евграфу Юрьевичу, что все закончилось, не успев толком начаться. Пожалуй, лучшего выхода из такого дурацкого положения я и желать бы не мог.
В тот же день я позвонил гроссмейстеру и отказался от участия в турнире, сославшись на срочную длительную командировку. Мне показалось, тот вздохнул с облегчением…
Вечером меня ждала еще одна неожиданность. Не успел я войти в квартиру, как Маша прошептала мне на ухо:
– Там тебя гость дожидается. Говорит, на рыбалке познакомились. Странный какой-то, все молчит и улыбается…
Я влетел в комнату. Навстречу мне поднялся улыбающийся командир звездолета в безупречной тройке и с массивными часами “Павел Буре” на цепочке в жилетном кармане. Мы крепко обнялись.
“Здравствуй, Николай!” - прозвучало в моем мозгу его приветствие.
“Рад тебя видеть, Арнольд!” - мысленно ответил я.
“Вот я и прилетел - как обещал”.
“Спасибо, что не забыл меня”.
“Да я только о тебе и думал все это время. У меня ведь, кроме тебя, настоящих друзей нет”.
“И у меня с друзьями не густо. Выпьешь?”
“Не откажусь”.
Маша стояла в дверях и с удивлением смотрела на нас Я прервал наш немой диалог:
– Познакомься, это Арнольд Иванович, мой самый лучший друг.
– Весьма польщен, сударыня, встречей с вами, - галантно поклонился Арнольд, а потом повернулся ко мне. - Мы уже полтора часа как знакомы. - Он улыбнулся.
– Правда, за эти полтора часа твой лучший друг и трех слов не проронил…
– Верно, неразговорчивый он.
– Молчание - золото, - добавил Арнольд.
– Коля ведь мне о вас ничего не рассказывал. Правда, он часто заводит знакомства на рыбалке. Но ни о ком не отзывался как о лучшем друге. И ни один из рыбаков не навешал нас. Вы первый.
– Вот как? Очень, очень рад. Что ж ты, Николай, своей очаровательной супруге обо мне не рассказал? Нехорошо как-то! - Он хитро сощурился. - Знаете ли, Мария Константиновна, он ведь не многим лучше меня - тоже молчун еще тот. Двое суток просидели с ним бок о бок, и если бы не осетр, я, наверное, его голоса так и не услышал бы. А вообще-то, по секрету вам скажу, он мужик ничего, можете не сомневаться.
