Таран прекратил ворошить пластинки, посмотрел на сына внимательно:
– Кто тебе такое сказал?
Мальчик замялся, смешно наморщив курносый нос:
– Все говорят…
– Глеб?..
Когда сталкер говорил так, вкрадчиво и немногословно, с ним лучше было не шутить, поэтому паренек, не выдержав строгого взгляда отца, выложил начистоту:
– Мне один каторжный на Звездной рассказал, что есть, мол, где-то глубоко под метро тайный город Зурбаган. Большой, яркий, в цветах весь. И светло там, как днем. И у каждого свое жилище. Представляешь, у каждого! – Паренек мечтательно заулыбался, но перехватив напряженный взгляд отца, мигом посерьезнел. – Я понимаю, что это всего лишь легенда, но зато какая красивая...
– Глеб, – прервал сталкер. – Что я тебе говорил по поводу каторжных?
– Но дядя Пахом рядом был. Ты ж знаешь, с ним безопасно, и…
– Значит так. Узнаю, что ты самовольно в туннель бегаешь, выдеру. Запомни. А Пахому скажу обязательно, чтобы гнал тебя со Звездной в три шеи! Нечего тебе ошиваться возле сброда всякого!
Мальчик насупился. Наведываться в шахту, которую коммунисты упорно копали в попытках добраться до Москвы, было одним из любимейших его занятий. Кого только не забрасывала сюда судьба. Бывшие головорезы, щипачи, аферисты всех мастей… Хотя и обычные люди попадались. За долги, в основном. Коммунисты рады были каждому – кандалы на ноги, лопату в зубы и – вперед, рыть дорогу к светлому будущему.
Дядя Пахом – огромный, ростом почти с Дыма, широкоплечий амбал примерно одного с Тараном возраста – частенько заходил на Зведную. Оно и понятно. Бизнес у него серьезный – оружие. А торговые точки чуть ли не по всему метро. Даже технари его главным конкурентом считают. Уж больно плотно и давно он на сбыте оружия сидит. Одному богу известно – откуда берет.
С Тараном оружейник этот знаком был не понаслышке. Сталкер ему жизнь спас как-то. На поверхности, ясное дело… Так что знакомство более чем полезное. Да и к Глебу Пахом уважительно отнесся, с самой первой их встречи. Не раз всякими интересными штуками баловал – то книгу какую притащит про оружие, то гильзу-солонку. А недавно метательную звездочку подарил. Настоящую! Правда, мудреное название мальчик не запомнил, а переспрашивать как-то неудобно было – ведь не ребенок уже, должен с первого раза все усваивать.
Теперь, видать, со Звездной придется повременить. Пока Таран не смягчится. А он обязательно оттает. Не может он долго строгим быть. Любит слишком. Хоть и старается этого не показывать. Да только Глеба не обманешь. После памятного похода в Кронштадт они теперь – «не разлей вода». Мальчик улыбнулся.
