Во мрак - Андрей Геннадьевич Дьяков

Издали странное животное более всего походило на дрейфующую подводную лодку. Эдакая огромная неповоротливая рыбина, дальним родственником которой, по всей видимости, приходился кит. Однако всякое сходство с последним терялось, стоило посмотреть на уродливый нарост-плавник на горбатой спине гиганта – точь-в-точь рубка всплывшей для разведки субмарины.

До недавних пор левиафан чувствовал себя вольготно на просторах Балтийского моря. На многие мили вокруг не нашлось бы твари, способной противостоять его мощи и хватке всесокрушающих челюстей. Мутант хлестко ударил по воде могучим хвостом и издал протяжный басовитый рык. Боевой клич разнесся далеко окрест, завязнув в белесой дымке, где-то на границе видимости.

Хотя одна угроза все-таки существовала… Собравшись было повторно заявить на всю округу о своем появлении, морской хищник вздрогнул, когда с севера, словно в ответ, донесся резкий вибрирующий звук. Обитатель глубин застыл на мгновение, словно прислушиваясь, и когда звук повторился, в негодовании задергался всей своей массивной тушей, взмахнул хвостом на прощание и устремился на глубину.

Несмотря на ничтожные размеры мозга, левиафану хватило предыдущей встречи с обладателем странного зова, чтобы накрепко запомнить одну простую истину – этого соперника лучше обходить стороной. Не менее внушительных размеров чудо-зверь плавал исключительно на поверхности, обладал воистину непробиваемой кожей и вдобавок плевался колючими, приносящими неимоверную боль, раскаленными иглами. Лишившись тогда немалого количества зубов и прочувствовав на собственной шкуре огненное дыхание неведомого доселе хищника, левиафан впервые ощутил страх и теперь, подчинившись заложенным природой рефлексам, быстро уплывал прочь, подыскивать себе новые, незанятые угодья.

Водная гладь на месте бегства мутанта только-только успокоилась, когда бронированные борта исполинской железной конструкции взрезали ее, распахали подобно гигантскому плугу, оставляя по бокам ровные валы пенящейся, бушующей воды. Отрывистый гудок сирены возвестил начало дневной смены. Зашелестели такелажные снасти, с многочисленных палуб исполинской конструкции донеслась бодрая ругань матросов.

В нагромождении многочисленных надстроек, клетей и канатов едва угадывались очертания плавучей буровой платформы. Со временем древний механизм оброс дощатыми лачугами, причальными пандусами, флотилией утлых лодчонок и теперь вполне мог сойти за рыбацкую деревушку на высоком скалистом берегу.