— Замечательный набор, — сказал Холмс. — Все великие преступники — люди незаурядные. Мой старый приятель Чарли Пис[5] виртуозно играл на скрипке, а Вейнрайт был хорошим актером. Я мог бы припомнить и многих других. Итак, сэр Джеймс, передайте своему клиенту, что я начинаю игру против барона Грюнера. Это все, что я могу вам сказать. У меня есть кое-какие собственные источники информации, так что смею надеяться, мы отыщем средства, с помощью которых можно будет распутать это дело.
Когда наш гость ушел, Холмс так долго сидел, погруженный в свои мысли, что, казалось, забыл о моем присутствии. Наконец он внезапно очнулся и спросил:
— Итак, Ватсон, что вы об этом думаете?
— Вероятно, вам было бы лучше повидаться с самой леди.
— Мой дорогой друг, если старый бедный отец не может образумить свою дочь, то каким образом это удастся мне, чужому для нее человеку? И все же, в вашем предложении что-то есть. Мы воспользуемся им, если все другие попытки потерпят неудачу. Думается, задело нужно браться иначе, и я надеюсь, что здесь нам поможет Шинвел Джонсон.
До сих пор мне не приходилось упоминать в своих записках о Шинвеле Джонсоне, поскольку я редко рассказываю о делах, связанных с последним периодом карьеры моего друга. В начале века он стал незаменимым помощником Холмса. Должен признаться, что в свое время имя его числилось в списке опасных преступников, и он даже провел два срока в заключении в Паркхорсте[6], но в конце концов раскаялся и, встретившись с моим другом, стал его агентом в лондонском преступном мире. Джонсон добывал для него сведения, которые подчас оказывались просто бесценными. Если бы он был обыкновенным полицейским «стукачом», то недолго мог бы скрывать свое истинное лицо, но так как его деятельность никогда не была связана с судебными разбирательствами, его сообщники так и не могли понять, с кем имеют дело. Имея за плечами две судимости, он был вхож во все ночные клубы города, игорные логовища и ночлежки, а его наблюдательность и деятельный ум делали его идеальным агентом для сбора информации. Именно к этому человеку и собирался теперь обратиться Шерлок Холмс.
Моя врачебная практика не давала мне возможности быть рядом с моим другом, когда он предпринял первые шаги в расследовании этого дела, и поэтому мы договорились в один из вечеров встретиться с ним в ресторане «У Симпсона», где, сидя за маленьким столиком у окна и глядя на стремительное течение жизни на Стрэнде, Холмс поведал мне о последних событиях.
