— Разрѣшите мнѣ посмотрѣть вашъ журналъ, — попросилъ незнакомецъ.
— Пожалуйста! Только почему вы-то будете портить себѣ глаза?
— Ахъ, я въ этомъ отношеніи совершеннѣйшій безумецъ. Такъ разстраивать себѣ здоровье, какъ я — можетъ только самоубійца. Однажды мнѣ дали кокаинъ и что-же! Я сталъ его глотать чуть не чайными ложками. Въ Самарѣ я купался прошлымъ лѣтомъ въ проруби, a въ Петроградѣ мнѣ случалось пользоваться папиросами, вынутыми изъ кармана умершаго чумного.
Незапяткинъ всплеснулъ руками.
— Господи, какой ужасъ! Кровь холодѣетъ.
— Еще-бы. Конечно, есть опасности явныя и есть тайныя. Вотъ, напримѣръ, вы сидите у окна. Знаете-ли вы что сквозь невидимый простымъ глазомъ щели въ рамѣ все время тянетъ тоненькій, какъ комариное жало сквознякъ, который, какъ стальная иголочка, впивается въ легкія. Легочные пузырьки, охлаждаясь, лопаются, появляются сгустки, кровохарканье и…
— Что-жъ дѣлать, — съ блѣдной неискусно сдѣланной улыбкой возразилъ я. — Кому-нибудь, все равно, приходится сидѣть у окна.
— Да давайте я сяду, — простымъ тономъ, какимъ вообще говорятся геройскія вещи, — сказалъ незнакомецъ.
— Однако, ваши легкія…
— Э! Мнѣ-ли жалѣть ихъ… Однажды въ Константинополѣ я два дня пробродилъ во время жестокихъ морозовъ въ одномъ пиджачкѣ. Въ Астрахани познакомился съ однимъ заклинателемъ змѣй… Ну-да чего тамъ говорить! Идите на мое мѣсто.
Мы пересѣли.
— Ну, знаете, — покачивая головой въ тактъ движенію вагона и обращаясь къ незнакомцу, замѣтилъ Незапяткинъ. — Онъ мой пріятель, я знаю его съ дѣтства, люблю его, но и я бы не сталъ такъ рисковать своей шкурой за другого.
— Э! Стоитъ-ли говорить объ этомъ, — махнулъ рукой незнакомецъ.
Подсѣлъ поближе къ окну, развернулъ мой журналъ и погрузился въ чтеніе.
II.
Ѣзда въ вагонѣ безъ чтенія — очень скучная штука, Незнакомецъ читалъ, a мы съ Незапяткинымъ клевали носомъ, изрѣдка перебрасываясь лѣнивыми отрывочными фразами.
— Когда будемъ въ Тифлисѣ?
— Э! Еще не скоро.
— Время-то какъ тянется.
— Да ужъ.
— Душно въ вагонѣ.
— Да.
— Всюду зима, a тутъ весна.
— Это вѣрно.
— Смотри, какія деревья.
— Да. Большія.
Дочитавъ журналъ, незнакомецъ вернулъ его мнѣ, зѣвнулъ и сладко потянулся.
— Эхъ, поспать бы теперь!..
Онъ посмотрѣлъ на Незапяткина и сказалъ:
— Это самая подлая дорога въ Россіи.
— Почему?
— Почти каждый день столкновенія поѣздовъ.
— Что вы говорите! Почему-же въ газетахъ не пишутъ?
— Скрываютъ. Вы сами понимаете… Гмъ! Да. Сколько жертвъ!
— Жуткая вещь! — замѣтилъ Незапяткинъ, съ тревогой поглядывая на меня.
